Лаз оказался не только узким, но и длинным. Похоже, что строители к его созданию не имели никакого отношения, а потрудилась здесь сама природа. Острые кромки камней то и дело впивались в тело. Ободрав локти и плечи, Павел был рад, что снял куртку, иначе она своими металлическими побрякушками только мешала бы движению.
К его ужасу, через какое-то время и без того тесный лаз начал еще сужаться. И вскоре он понял, что продвинуться дальше уже не в силах. Пот заливал глаза, саднило поцарапанное тело, а сам он плотно застрял в каменных тисках.
Назад пути не было. В обратную сторону, пятясь, просто не проползешь. Что впереди и есть ли дальше вообще проход, он не знал. Павел полежал, отдыхая, попытался присмотреться, но темнота была полной. Вытянув руку, попытался ощупать пространство впереди и понял, что еще чуть-чуть, и будет посвободнее. Надолго или нет, но свободнее. Лишь бы преодолеть этот кусок породы, донельзя сузивший проход. Напрягая все силы, он попытался протиснуться дальше. Тщетно. Лишь сильнее застрял, не одолев и десятка сантиметров.
– Чего там? – глухо раздался позади голос Ерохи.
– Узко. Застрял.
– Ты шибче попробуй, – не нашел тот лучшего совета.
– «Шибче», – передразнил его Павел, – рад бы, да не получается. А там впереди вроде свободней, – добавил он.
Ероха ничего не ответил, но Павел вдруг почувствовал, как тот стягивает с его ноги кроссовку.
– Ты чего? – спросил он. – Обувь-то не мешает.
Но тот молча продолжал снимать, пока нога не оказалась разутой. Через секунду, взвизгнув от щекотки, Павел, словно пробка из шампанского, выскочил из узкого места, еще больше ободрав руки и плечи и потеряв со штанов несколько заклепок. Устало, но удовлетворенно похохатывая, Ероха протиснулся следом. Ему это удалось легче.
Дальше пошло проще. Лаз хотя сильно и не расширялся, но и не сужался. И вскоре Павел уловил дуновение свежего, прохладного воздуха. Но сколько он ни вглядывался вперед, никакого просвета не было видно. Между тем с каждой минутой становилось яснее, что свежий воздух не иллюзия и не плод больного воображения.
Павел сильнее заработал руками и ногами, лишь изредка поднимая голову и присматриваясь. Так он и полз, пока не уперся головой во что-то твердое.
«Тупик», – испуганно подумал он в первый момент. Но тут же понял, что упирается его голова явно не в камень. Он попробовал толкнуть преграду, и она неохотно, но подалась. Он надавил сильнее, что-то с шумом упало, а в легкие ему хлынула волна свежего воздуха, пахнущего травами, лесом и рекой.
