Он поднялся, взял с кресла магнитофон и решил до конца прослушать записанную кассету. Заканчивалась она хоть и ожидаемо уже, но обидно для Павла. Обговорив с Меншиковым, как отправить парня подальше от Пресбурга, Петр стал советоваться с ним, какому бы надежному и верному человеку можно было поручить это дело.
«– Позовите-ка мне князя Троекурова, – поразмыслив, сказал он, – Алексей Борисович лучше нас это дело обмозгует. Он на такие дела мастак. Впрочем, – остановил он направившегося к дверям Алексашку, – лучше сам до него дойду».
– Без обмана вот никак не могут, – с горечью сказал сам себе Павел. Но тут его поразила другая мысль. А для чего ж тогда Троекуров бежал вместе с ним, почему ослушался, не выполнил приказ государя? Не задержал его на несколько дней, хотя имел для этого все возможности.
Вспомнился ему и недавний их разговор, вернее, его рассказ о своих приключениях, рассуждения о том, что никакой пользы не принесут занесенные из будущего технические новинки. Может быть, это повлияло? Вспомнил неподдельный гнев князя, когда Павел оскорбил юного государя. Ясно услышал он и прощальные слова Троекурова: «И не суди ты нас строго».
«Страшные они люди, – подумал Павел, – непонятные. Гордые, смелые, берегущие свою честь, но готовые пойти на хитрость, даже на обман. И ведь не ради своей корысти, выгоды, просто если решат, что это принесет пользу России, Отечеству. Нельзя, наверное, подходить к ним с нашими обычными сегодняшними мерками. Время было другое, все было другое».
И от этих мыслей обида и гнев на Петра и Троекурова у него вовсе прошли. Не мог он видеть и слышать, как в это же самое время проскочил мимо ошарашенного стражника в палаты юный государь, но застал в комнате лишь Троекурова, сидящего с опущенной головой. Рассказал ему князь обо всем, что видел и слышал от Павла.
– Чудно, – выслушав этот рассказ, заметил Петр, – прямо как в сказке какой-то. Ежели б не ты мне о том поведал, Алексей Борисович, ни за чтобы не поверил. Эх, жаль, что не задержал ты его до моего возвращения. Мне как Алексашка поведал, что вы вернулись, я сразу сюда поскакал, хоть одним глазком бы посмотреть, как исчезает он вместе с креслом. – Ну да ладно, – помолчав, закончил Петр, – что о том горевать. Случившегося не воротишь. А ты вишь, князь, сколь мастеровиты да мозговиты станут потомки наши, коли до таких штук додумаются. Может, будет в том и наша заслуга? Значит, горевать нечего, за дело надо браться. Здесь мы хорошо поработали, завтра же в Москву перебираемся. Пора!
