– А ведь это идея! – воспрянул духом Неприкасаемый, хлопнув Егора по плечу. – Домой вернуться тебе надо. И как можно скорее.
– Так ведь я хотел вам…
– Тем и поможешь, – сообщил сталкер. В голове его уже сформировался план дальнейших действий. – К черту планшеты и технику! На словах передашь приветы и послание нужным людям. Я тебе адресочек одного знакомого своего дам, а ты ему все и объяснишь, что тут со мной происходит, в какие я передряги встрял. А он уже поможет, оттуда, с воли. Там возможностей больше. Только я тебя прошу, как можно быстрее, у меня времени совсем не осталось. Там, за Периметром, у меня… – Корсар осекся. – Дело там есть одно безотлагательное, важное.
– Хорошо, говорите, – очень серьезным тоном ответил Егор. – Обязательно передам.
Ночная тишина долины постепенно сменялась предрассветными звуками. Шумел лес, потревоженные верхушки деревьев лениво раскачивались, убаюкивающе шелестели листвой. Где-то в глубине леса ворчала ворона, хлопала крыльями, все никак не находя удобного места на сучке. Меж деревьев отчетливо виднелись мерно раскачивающиеся тени. Фантомы. Еще дальше, к западу от леса, подвывал одинокий волк. У дороги, похрустывая разрядами, искрилась аномалия. Назревшая, тяжелая. Еще совсем юный псевдокабанчик пробежал в опасной близости от нее, за что получил в бок слабый разряд, взвизгнул, испуганно бросился наутек, дымя подпаленной шкуркой. Казалось, все в Зоне шло своим чередом.
Зона – живой организм. Это особенно заметно в предутренние часы. Когда солнце едва выглядывает из-за горизонта, становится слышно, как она дышит. И это ее дыхание – тяжелое, надсадное. Стонет она, словно спящий старик, которому снится болезненный сон, и он все никак не может пробудиться.
Долгушин шел вперед, открыто, не боясь схлопотать пулю или разряд от аномалии. Дорога, по которой он двигался вместе со своим отрядом, была пустая, как холодильник в казарме. А если учесть, что всех людей еще вчера вывели за Периметр, можно было вообще никого не бояться и идти как на воскресной прогулке в парке.
– Хоть и Легенда Зоны, а «Ночной охотник» даже ему не по зубам, – бубнил себе под нос офицер, топая по вздыбленному асфальту. Настроение, несмотря на успех проведенной операции, было ниже плинтуса, в душу словно наплевали. – Против техники ни одна тварь не устоит. Кроме, может быть, Лапердина. Этот гад любую технику одним взглядом заставит ржавчиной покрыться.
