Неприятно кольнуло спину. Корсар попытался стряхнуть стекающую по пояснице воду, но вдруг понял, что это не вода. Мурашки, пробежавшие по затылку, подтвердили догадку. «Работает!»
Совсем рядом рванула первая ракета. Ударной волной сталкера швырнуло в топь. Но он даже не пошевелился, так и лежал, словно кукла, в болотной тине, закрыв глаза и погрузившись в себя. «Лед, кругом только лед. Ничего, кроме льда. Белого. Гладкого. Холодного».
Мороз сковывал тело. Затряслись руки и ноги, потом сильнее забилось сердце, под конец и вовсе сорвавшись на галоп. Стиснув зубы, Корсар лишь быстрее начал погружать свое сознание в это странное необычное состояние. Дрожь в руках прекратилась. Сердце тоже будто замерло, и лишь редкие, слабые и какие-то тягучие удары говорили о том, что оно еще функционирует. Сделалось нехорошо. Уже словно сквозь толщу воды сталкер слышал, как рвется второй снаряд и дрожит земля.
Вязкие мысли медленно сформировались в единственную осознанную команду: «Бежать!»
Корсар встал. По телу его сразу же разлилась трескучая боль. Но он не обратил на нее внимания. Весь разум был прикован к единственному, такому нужному сейчас действию – сделать шаг.
Как просто, казалось бы, поднять ногу, пронести вперед, поставить. Поднять, пронести, поставить.
Но на деле сделать это оказалось почти невыполнимой задачей. Из-за снижения температуры тела все двигательные способности и функции словно перешли в сонный режим и слабо реагировали на команды мозга, который, к слову, и сам начинал уже засыпать. Корсар в данный момент уже больше напоминал неуклюжего зомби, нежели человека.
Поднять. Пронести. Поставить.
Поднять.
Пронести.
Поставить.
Поднять…
Нога дернулась, неумело, словно забыв, как это делается, приподнялась, чуть выдвинулась вперед.
Отлично.
Поставить.
Теперь вторая.
Поднять.
Пронести.
Поставить.
С каждым новым шагом автоматизм в ногах Корсара вырабатывался сильнее, и, пройдя пару метров, мужчина сорвался на бег.
Он не знал, сколько бежал. Мозг его в этот период выключился, погрузив сознание в белесую пелену. Но когда нога запнулась о корягу, и сталкер едва не упал, вовремя успев выставить перед собой руки, взрывы на болоте были уже где-то далеко позади.
«Все». Теперь можно. Выходить. Из… Спячки», – медленно, будто сквозь тягучий кисель, подумал Неприкасаемый, остановившись.
Вертушка, судя по тишине в небе, улетела. Только ревело еще пламя на болоте, разнося по округе удушливую горелую вонь.
