– Не твое дело! – рявкнул Темный.
Он долго разглядывал стоящего перед ним полицейского. Потом отвернулся.
– Вот до чего вы довели охрану города, господин Захарчук. Ну, подойдите, подойдите поближе.
Из темноты на тусклый свет вышел Николай Михайлович. Вид у него был как у провинившегося двоечника. Он хмуро посмотрел на Дмитрия, потом повернулся в сторону Майора.
– Полюбуйтесь, – сказал Майор, ткнув пальцем в Зорина. – Напился, опозорился. Воняет, как помойный бомж. Стыдно мне за вас, подполковник. Да и вообще, народ в вашем Томске разболтался. Давненько вас не ставили на место.
Темный встал с кресла. Он начал говорить, и с каждым словом его голос становился все громче и громче:
– У нас на реакторе произошло ЧП. На реакторе, с которого, кстати, и вы кормитесь. И я ожидал большей лояльности и желания сотрудничать от людей, которые для получения самого дорогого в нынешнем мире продукта, а именно – электроэнергии, и пальцем не шевельнут.
«Можно подумать, вы там шевелите», – усмехнулся про себя Дима.
Майор продолжал, уже переходя на крик:
– И что я здесь слышу? «Не знаю, не видел, не помню». Все вы, гниды, знаете!
Он еще раз ударил кулаком по столу.
– Охренели вы, господа томичи! Посему, пока кто-нибудь из вас, сук, что-нибудь не припомнит, мы вводим ограничение на подачу энергии. Час утром и час вечером. С вас и этого много.
Захарчук закашлялся. У Зорина от гнева потемнело в глазах.
– И здесь, – Темный ткнул пальцем в столешницу, – да-да, Николай Михайлович, именно здесь, в этом кабинете, будет располагаться новый комендант Томска. Из наших. Переходите в его полное подчинение. Скажет плясать – будете плясать. Ну, и так далее. Ясно?
– И надолго это? – играя желваками, спросил Захарчук.
– А пока кто-нибудь чего-нибудь не вспомнит, дорогой Николай Михайлович. Так что спрашивайте у подчиненных, узнавайте, созывайте совещания, устраивайте допросы с пристрастием, мне плевать. Мне надо знать!
– Да что знать-то?! – не выдержав, закричал Захарчук.
– Кому надо, тот знает, – загадочно проговорил Майор. – А вот кричать на меня не стоит, а то и этих часов лишитесь.
Подполковник замолчал.
– Вот так-то. – Темный направился к двери. – Вы пока тут приберитесь. И вспоминайте. Вспоминайте.
Темный вышел. За ним – остальные эсбээровцы. Зорин и Захарчук остались одни. Николай Михайлович вытер ладонью потное лицо. Затем резким движением открыл сейф и вытащил оттуда зеленую бутылку. Налив стакан до краев, он, не морщась, влил содержимое себе в глотку. Протянул бутылку сержанту. Тот замотал головой. Перспектива выпить что-нибудь спиртосодержащее вызывала у него ужас.
