С громким щелчком вспыхнули прожекторы, стоящие на огромных внедорожниках, превратив промозглую ночь в яркий день. Свет пришпилил прятавшихся людей, словно булавка – бабочку. Позабыв про конвоира, Дмитрий метнулся в спасительную темноту подъезда. Да и сам охранник, похоже, напрочь забыл про своего подопечного, прижавшись спиной к ржавому «Фольксвагену».
Тут же на бойцов Сопротивления обрушился шквальный огонь по меньшей мере из десятка автоматов. И патронов, похоже, нападавшие не жалели. Стрельба велась почти непрерывная. Зорину оставалось только надеяться, что его другу тоже удалось укрыться за чем-нибудь понадежнее, чем тонкий металл автомобильного кузова. Между тем эти самые кузова превращались в дуршлаги. Автоматные пули прошивали их насквозь, поражая тех, кто надеялся спрятаться за ними. Бойцы Сопротивления открыли ответный огонь, но он был заметно слабее. Со своего места Дмитрий видел, как упал на землю боец с его АКСУ. А вот, крича от боли, покатился по земле еще один.
Дима подполз к ступенькам и начал лихорадочно елозить стягивающим его руки хомутом по железным перилам, мысленно проклиная тех ученых-химиков, которые придумали такой прочный пластик.
В двери ввалился его недавний конвоир. Пошатнувшись, он свалился на грязный пол. Это случилось как нельзя вовремя, так как в стену, возле которой еще недавно стоял боец, выбивая кирпичную пыль, впилось несколько пуль.
Зорин, оставив бесполезные попытки перепилить пластиковые наручники о тупые перила, подкатился к раненому. Выглядел боец плохо. Из ран в грудной клетке и на бедре толчками выплескивалась кровь. Грудь часто вздымалась, а из фильтра вырывалось хриплое дыхание. Несмотря на ранения, он продолжал сжимать в руках «Сайгу» с отстрелянным магазином.
– Слышь, мужик, – зашептал Дмитрий, – развяжи, я помогу. Нож есть?
Боец слабо кивнул и потянулся к правому бедру. Еле достав штык-нож, протянул его Дмитрию. Тот, поняв, что от раненого в плане освобождения будет мало толку, повернулся к нему спиной и осторожно взял нож. Перед глазами сразу встала картина его отсидки в амбаре. Где сейчас Голлум? Что с ним?
Стрельба на улице внезапно прекратилась. Зорин замер. Со стороны того места, где недавно прятались солдаты Сопротивления, слышались только громкие стоны раненого бойца. Подходить к нему никто не спешил, и Дмитрий решил, что это не очень хороший знак. Как минимум для него. А вот с противоположной стороны все громче слышался стук тяжелых армейских ботинок, ступающих на кирпичное крошево и прочий мусор. Шаги приближались медленно, но верно.
