Даже если бы он и постарался, очень постарался, ему вряд ли удалось бы построить такой надежный дом.
Мерсье посмотрел на мадам Гамаш, которая подавала бульон, на Армана, нарезавшего хлеб. Время от времени они обменивались словами. Их тела соприкасались на манер столь же случайный, сколь и сокровенный.
Бенедикт спрашивал себя: если бы он постарался, очень-очень постарался, смог бы он построить отношения такие же прочные?
Он поскреб грудь и поморщился.
Несколькими минутами ранее, стоя под горячей струей душа, Арман спросил у Рейн-Мари:
– Тебе имя Берта Баумгартнер о чем-нибудь говорит?
– Это не какой-то мультяшный персонаж? – спросила Рейн-Мари. – Нет, та из комиксов про Дагвуда. А она не негодяйка из комиксов про «Дунсбери»?
Он выключил душ, вышел из кабинки, взял из ее рук полотенце.
– Merci. – Вытирая волосы, он весело посмотрел на нее, но увидел, что она серьезна. – Нет, она была вроде как соседкой.
Гамаш надел вельветовые брюки, свитер, объяснил, почему его пригласили на эту одиноко стоящую ферму.
– Душеприказчик? Вероятно, ты ее знал, Арман. Иначе почему бы она тебя выбрала?
– Понятия не имею.
– И Мирна ее не знает?
– И парнишка этот тоже не знает. Бенедикт.
– И как ты это объясняешь? – спросила она.
– Никак.
– Угу, – сказала Рейн-Мари.
Поставив для них на стол кружки с бульоном, сэндвичи и пиво, Рейн-Мари оставила их и со своим ланчем ушла в гостиную.
Сидя у очага рядом с Грейси, их маленьким найденышем, Рейн-Мари смотрела в огонь и повторяла:
– Берта Баумгартнер. Берта Баумгартнер…
Нет, это имя ни о чем ей не говорило.
– Итак, – сказал Люсьен, поправляя очки на носу, – вы все согласились стать исполнителями воли покойной Берты Баумгартнер. Верно я говорю?
Бенедикт произнес нечто похожее на «верно», но, поскольку рот его был набит сэндвичем с ростбифом, получилось нечто несуразное.
Анри, лежавший у ног Армана, насторожился, навострил уши, его хвост прошелся разок туда-сюда.
– Верно вы говорите, – сказала Мирна, подражая тону нотариуса, хотя он этого, казалось, и не заметил.
Стул под ней заскрипел, когда она с кружкой горохового супа в руках откинулась на спинку. Ей хотелось взять пива, но кружка доставляла ей такое удовольствие, что она не желала выпускать ее из рук.
Арман час назад высадил ее у дверей бистро, поскольку дверь ее магазина оказалась засыпанной снегом, и она через внутреннюю дверь прошла к себе, где, прежде чем отправиться к Гамашам, приняла горячий душ и переоделась.
