До него так и не дошло, что я хочу его просто ради его самого, хочу сильнее, чем воду или еду.
– Ни хрена я тебе не скажу! – отвечаю я, потому что знаю: такой ответ больше всего его взбесит. – Хотя, может, как-нибудь и скажу – когда нам будет лет по восемьдесят.
Я щелкаю камерой и смотрю, что получилось. С реальностью трудно спорить, и она передо мной. Эта комната, как и мои потенциальные отношения с Томом, представляет собой вовсе не ту идиллическую картинку, которая все это время была у меня в голове. Дом перестал быть красивым, а Том стал для меня недосягаемым. Я осталась у разбитого корыта.
Телефон у него снова звонит.
– Мне нужно ответить.
Он идет к выходу, но я останавливаю его.
– То, что ты сделал тогда в кухне… – Я щелкаю еще пару кадров. – С моим кофе. Не смей так больше делать!
– А что я сделал?
Он вскидывает глаза от пиликающего телефона и замирает с уже занесенным над экранчиком пальцем. Брови его недоуменно сведены к переносице. Он действительно не помнит.
– Ты забрал у меня чашку и сделал из нее большой глоток. Теперь твои ребята считают, что мы… – Я не могу заставить себя закончить фразу.
У Тома хватает совести изобразить на лице смущение.
– Наверное, не все кувалды созданы равными. – Он отвечает на звонок. – Том Валеска.
Надо идти и делать свою работу, пока не ушел этот свет оттенка клубничного мороженого.
Я спускаюсь к пруду и подношу камеру к глазам. Я, наверное, год не занималась уличной съемкой, и то, что руки у меня трясутся, тоже делу не помогает. Да что ж это такое?
– Не знаю, что снимать, – произношу я в воздух, ни к кому в отдельности не обращаясь.
Теперь, очутившись в одиночестве, я начинаю испытывать давящее чувство в груди. Снимать этот дом… На меня наваливается безжалостная реальность. Это будут фотографии того, чего мне в самом скором времени предстоит лишиться.
– Снимай все подряд, – подает голос какой-то парень, занятый установкой раскладного металлического верстака. Крякнув, он взгромождает на него циркулярную пилу. – Потому что здесь все изменится.
– Попробуй сделать хотя бы один кадр, – шепотом уговариваю я себя и обхожу дом по кругу.
Первое нажатие на кнопку дается мне сложнее всего. Я практически не смотрю в объектив.
Принимаюсь за съемку, механически отщелкивая кадр за кадром, как снимала бы любой другой объект недвижимости, но вскоре уже расслабляюсь настолько, что начинаю обращать внимание на мелкие детали. Сугубо для себя самой, чтобы сохранить их в памяти навсегда. Прислоняюсь к изгороди и фотографирую погнутый флюгер в виде мчащейся галопом лошади. Не помню даже, когда он вращался в последний раз.
