– Where do you want to go?[5] – спросил шофер.
Шарлотта, всем телом откликнувшись на его голос, неожиданно для самой себя сказала:
– In your arms[6].
Они совершили кругосветное путешествие на заднем сиденье такси и несколько раз делали крюк, чтобы заскочить на седьмое небо. Девять месяцев спустя родилась Луиза. Шарлотта даже имени ее отца не знала. На желто-черной карточке, которую она с тех пор хранила в сумке, было написано, что его зовут А. Гуламали. А – это Аба, свет? Или, может, Абра – облако? Или Арвинд – красный лотос?
Она пообещала себе когда-нибудь снова встретиться с биологическим отцом своей дочери. Любопытство? Причуда? Благодарность? Чувство вины – она ведь без разрешения «позаимствовала» у него сперматозоид, оказавшийся особенно прытким? В глубине души она понимала, что Луиза когда-нибудь задаст ей ТОТ САМЫЙ вопрос. Непременно. А Шарлотта пока не знала, что ответить. Сказать ей правду, рискуя нарушить покой незнакомой нью-йоркской семьи, если вдруг дочь захочет с ним познакомиться? Или соврать, уверяя, будто понятия не имеет, кто ее отец?
Сильвия заметила паспорт, торчащий из сумочки Шарлотты.
– С Луизой побудет твой папа?
– Да, он только что приехал, поживет у нас несколько дней.
– Везет же тебе! Я бы тоже не прочь взглянуть на Нью-Йорк.
– Честно говоря, мне немного не по себе.
– Когда ты встречаешься со своим индийским красавцем?
– Завтра. Он приедет за мной в аэропорт.
– Он знает, кто ты?!
– Конечно нет! Я вызвала его как обычная клиентка, заказала такси.
– А номер в гостинице ты заказала или будешь спать в его машине? – ехидно поинтересовалась продюсерша.
– Я тебя ненавижу! – Шарлотта ущипнула ее за руку. – Не знаю, успею ли вернуться к следующей неделе.
– Мне-то что! Ты заготовила десяток репортажей. Ай! Больно же!
* * *
Артюр давно догадывался, к чему идет дело, но все же сообщение патрона его потрясло. Он долго смотрел на конверт из крафтовой бумаги, который положил рядом со старым радиоприемником, не решаясь его вскрыть. Включив радио на полную громкость, он направился к котлам для изготовления грифелей, установленным в начале линии. Для каждого цвета – свой котел. В этих столетних огромных медных кастрюлях варились на медленном огне последние запасы смол, воска и добавок. Недоставало только цветных пигментов – их подмешивают в самом конце варки.
Быстро изучив содержимое полок, на которых осталось всего несколько кедровых дощечек, Артюр подсчитал, что изготовить можно примерно тысячу карандашей. А вот цветных пигментов, упакованных в прозрачную целлофановую пленку и тщательно разложенных в соответствии с цветами спектра, было много.
