Артюру с каждым днем приходилось все дальше ходить за багетом. Все три булочных в его квартале закрылись. Он решил дойти до улицы Дагер, где обычно велась самая бойкая торговля во всем Четырнадцатом округе. «Надо ли продолжать работать, когда конец близок?» – так философствовали многие торговцы. Покупатели в супермаркетах с трудом распознавали упаковки любимых продуктов и брали только самое необходимое.
Артюр шел мимо лавок, которые достойно выглядели бы в Северной Корее или во времена оккупации. В рыбном магазине на улице Дагерр уныло томились во льду десяток рыбешек с тусклыми глазами.
Девушка-фармацевт приклеила скотчем на дверь аптеки листок бумаги: АНКСИОЛИТИКИ И АНТИДЕПРЕССАНТЫ РАСПРОДАНЫ. Как бы там ни было, пациентам все равно придется подождать, пока им выпишут химические подпорки: психиатры сидели по домам или отправились на прием к другим психиатрам.
Мир шел ко дну.
Артюр шагал к улице Алезии. Царило странное спокойствие. Машины тихо катили по мостовым, в которых отражалось мглистое небо. Редкие понурые прохожие еле волочили ноги. Все, кроме одного. Тощего, как скелет, непоседливого дылды лет тридцати. Он не просто подошел, а подскочил к Артюру и, подмигнув, издал невнятное:
– Эээсссддддеееее?
– Простите? – переспросил Артюр, пытаясь сообразить, что ему напоминают эти звуки – крик кенгуру?
– Эллллллллллллсде?
– Не понял.
– Л… С… Д, – озираясь по сторонам, более отчетливо выговорил сумчатый тип.
– Нет, спасибо, я предпочитаю допиться до белой горячки, – улыбаясь, ответил Артюр.
Многие искали убежища от мира, ставшего ирреальным, в мире искусственном. Люди всех возрастов и разного положения предавались иллюзиям, созданным этим мощным психотропным средством. ЛСД теперь производили в промышленных масштабах – оказалось, что этому веществу под силу частично возвращать краски. Небо могло стать оранжевым, а листья на деревьях – синими, асфальт нередко получался розовым, а море – желтым. Не все ли равно – в этом психоделическом мире цвет, по крайней мере, существовал. Обратная сторона разноцветной медали – данное производное пурпурной спорыньи оказывало побочное действие. А именно – галлюцинации. Некоторые, вообразив себя птицами, вылетали из окон. Другие, думая, будто на них напал дракон или еще какое-нибудь опасное чудовище, душили жен. Полицейским был отдан приказ бороться с этим новым бедствием, и они рьяно принялись арестовывать налево и направо. Тем более что иные из этих давших присягу государственных служащих с энтузиазмом отнеслись к заманчивой возможности расцветить поблекшие мундиры и прикарманивали часть изъятого для личного потребления.
