— Когда — хр-р… их-х! — потом?
— Если вы решитесь идти.
— Куда — идти?
— За кольцом…
Наступило молчание, во время которого Верен задумчиво тер пальцем нос-сливу, Смел то открывал, то закрывал беззубый рот, будто имел что-то сказать, но не решался, а Сметлив щурил на норика водянистые глаза, старясь понять: шутит он или нет? Сметлив и сказал свое слово:
— Любезный Управитель, что-то ты, воля твоя, не то говоришь — хр-р… их-х! — так он начал. — Во-первых, ты на нас посмотри — хр-р… их-х! — куда нам идти-то? Может, помоложе кого найдешь?
— Нет, — спокойно возразил норик. — Возраст — это пустяки.
— Хороши пустяки! — взбеленился Сметлив. — Да я до леса не дойду — с Владыкой встречусь. А во-вторых, Управитель… Тебе-то какая во всем этом корысть? («Да, какая корышть?» — поддержал его Смел).
— Корысти нет, — тоненько отвечал Управитель. — Только людей жалко. Пропадают зря.
— А мы здесь — хр-р… их-х! — при чем?
— Так вы же кольцо хотите выкупить. Капелькино…
Умолкли старики. Прихватил норик за живое. Потом Сметлив буркнул:
— Да нужно мне это колечко, как…
— Ну что ж, тогда… — Управитель вновь раскланялся, прижав руку к груди, но его остановил молчавший до сих пор Верен:
— Постой. — Норик задержался. — Потолкуем. Что мы должны делать?
Управитель помолчал — видно, обиделся. Потом все же заговорил:
— Пока ничего. Завтра — день на раздумья и сборы, если решите идти. А послезавтра приходите утром на скалу, где песок для часов. Там все расскажу, — и, сухо кивнув, вознамерился уйти, но встрепенулся Смел:
— Э, э, поштой! А откуда лавочник про Капельку жнает?
— Думаю, ниоткуда не знает.
— Как не жнает, ешли говорил?
— Лавочник нашел на кольце знак Владыки Вода. Видимо, он говорил об этом.
— Чего, чего? Какой жнак? Оно непроштое, что ль?
— Да уж, не совсем простое… — норик спрыгнул с крыльца, сделал два шага и пропал в темноте. Из темноты прозвучал его голос: — Свидимся!
Посидели маленько старики в обалдении. И только Смел открыл рот что-то сказать, как высунулась в дверь жена Сметлива:
— Эй, иди-ка сюда.
Сметлив тяжело поднялся, прошаркал в дом. Что он жене говорил, Смел и Верен не слышали, слышали только ее — кусочками: «…одна по хозяйству?.. пьянь притащил! Да сколько еще…» Потом вдруг что-то грохнуло — и стихло, и на крыльцо выскочила жена Сметлива, большая дряблая баба с плаксивым и злым лицом. Сшибив по пути опустевший, к счастью, кувшинчик, она, переваливаясь, выбежала на дорогу и запылила в сторону жилища своей матери. Следом на крыльцо вышел Сметлив, проводил жену хмурым взглядом. Тяжело вздохнув, сел на табурет. «Так о чем мы?» И, не дождавшись ответа, обхватил руками седую голову: «Уйти бы куда глаза глядят…» — «Так и пойдем», — осторожно вставил Смел. Но Сметлив выпрямился и раздраженно махнул рукой: «Куда тут пойдешь — не сегодня-завтра сеть понадобится…» Смел понурился, притих, шевеля шершавыми губами. А Верен резко поднялся: «Идти пора. Дел много».
