Тогда первосвященник приказал своим изощренным шпионам втереться в доверие к ученикам Христа, выдав себя за уверовавших в него. Но они не выведали ничего такого, что подтверждало бы его предположение. Хуже того, по утверждению апостолов, Иешуа являлся им множество раз, и не призраком, а как живой человек. Он преломлял вместе с ними хлеб. Бог воскресил их Учителя, вызволил его из объятий смерти, а тем, кто уверовал в него, было обещано, что однажды они дождутся такой же милости. И такого рода бредни распространились по всей Палестине.
На сегодняшний день секта Назарянина насчитывала свыше пяти тысяч членов. И хотя распятый не освободил Израиль, его приверженцы продолжали называть его мессией и крестить иудеев его именем. Простолюдины, не посвященные в содержание Писания, тем не менее оказались восприимчивыми к его толкованию, которое давали эти невежественные выдумщики, проповедовавшие любовь к ближнему. Каждый день появлялись новые обращенные, они присоединялись к этой отчаявшейся черни, готовой уверовать во что угодно.
По всем признакам положение было тяжелым. Угнетенный народ страдал от налогов, установленных Римом: во-первых, двойной прямой налог, на землю и подушный, а помимо него еще и налог на жилище, дорожная пошлина, акциз и десятина. Пятую часть урожая фруктов и изготовленного вина, десятую часть собранного зерна следовало отдавать цезарю. Неплатежеспособные иудеи брали в долг у местных сборщиков податей, закладывая при этом принадлежащие им земельные участки, и те, кто был не в состоянии погасить свой долг, теряли все. У них не оставалось другого выбора, кроме как попрошайничать у городских ворот или присоединяться к грабителям с большой дороги.
Нищета способствовала росту рядов зелотов, эти патриоты-фанатики вели непрерывную борьбу с оккупантами и не останавливались перед убийством иудеев, сотрудничавших с Римом. Они утверждали, что сами священники продажные, а значит, не имеют никакого права отстаивать Закон Моисеев.
Вероятность волнений была крайне высокой в 37 году, когда Иешуа из Назарета уже не было в живых. Рано или поздно неминуемо произойдет столкновение с империей, что было бы фатальным для Каифы и его нового протеже Савла Тарсийского, занимавшего должность начальника охраны Храма.
Дверь приюта распахнулась, и солдаты синедриона накинулись, как ураган, на спящих назарян. Стоя на пороге, Савл, низкорослый лысый бородач лет сорока, наблюдал за действиями своих подчиненных, отбрасывавших тени при свете горящих факелов. Пребывая в состоянии крайнего возбуждения, он подстегивал их фанатизм.
