– Я… – Голос едва не подвел пересмешника. – Я прибыл сюда вместе с капитаном Кристобалем Крейном.
Она понимающе усмехнулась:
– О, Кристобаль. Знаю, знаю этого притворщика. Помяни мое слово, когда он снимет все свои маски, мир изменится до неузнаваемости… Однако сейчас речь не о нем, а о тебе. Итак, ты прибыл сюда с Крейном. Но почему ты здесь оказался?
Хаген не видел разницы – слова не были его сильной стороной, и по ряду причин он их побаивался. Пожав плечами, он ответил первое, что пришло в голову:
– Вероятно, так было угодно богам.
Женщина снова рассмеялась и, не успел Хаген моргнуть, очутилась совсем рядом, так что ее лицо надвинулось и заполнило все поле зрения без остатка. Родинка на правой щеке… он ее где-то видел, только вот где?.. и бездонные, бескрайние синие глаза, в которых он утонул, успев лишь разок вдохнуть полной грудью.
ВСЕ ПРОСТО, ВСЕ ОЧЕНЬ ПРОСТО.
У КААМЫ ТЫСЯЧА ЛИЦ.
МОЖЕТ БЫТЬ, ОДНО ИЗ НИХ – ТВОЕ?
Открыв глаза, он увидел перед собой Джа-Джинни. Крылан стоял, скрестив руки на груди, сосредоточенно глядел на пересмешника своими нечеловеческими бирюзовыми глазищами и явно чего-то ждал.
– Что произошло? – пробормотал Хаген.
У него болела голова. У него болело все тело. Он как будто обежал всю Кааму, не пропустив ни единой улицы и ни разу не остановившись передохнуть. Заступница, да что же с ним случилось?..
– Ты меня об этом спрашиваешь? – уточнил крылан, вскинув бровь.
– Ну да… – Пересмешник огляделся. Он был на той самой площади с фонтаном, и морские девы опять спрятались под вуалями из водяных струй. Одна как будто лукаво подмигивала. – Они-то мне точно ничего не скажут.
– Как и я, друг мой, как и я, – проговорил Джа-Джинни, качая головой. – Видишь ли, я четверть часа стоял рядом с тобой и не мог понять, почему наш славный пересмешник вдруг превратился в каменного истукана. «Что же произошло?» – спрашивал я сам себя. Ты опередил меня с этим вопросом, задав его вслух. Может, сам отыщешь ответ? Капитану он будет весьма интересен – по его словам, твоя связующая нить как-то странно истончилась, и мы забеспокоились. Мало того что ты где-то бродил весь день…
Он что-то еще говорил, но Хаген уже не слушал. Весь день. Он лишь теперь понял, что солнце село, хотя горизонт все еще алеет и вечерние сумерки лишь начали свое наступление на город. Кругом было полным-полно праздношатающихся, но ни «булочницу», ни девочку он не увидел. Как же такое могло случиться? Он ведь совсем недолго разговаривал с незнакомкой. Точнее, говорила она, а Хаген слушал.
