Мы раскланялись, я заняла свое место в экипаже, и Анри уже готов был активировать фиалы с элементалями, когда Франсуаза охнула и выскочила из экипажа со словами: «Подождите минутку, пожалуйста!» Она подбежала к Клариссе, стоявшей на крыльце, и что-то стала той торопливо втолковывать. Сначала лицо женщины замкнулось, она поджала губы. Однако по мере того как горячие слова падчерицы достигали ее сознания, вновь стала улыбаться. Наконец Франсуаза поцеловала ее в щеку, чмокнула обоих младших и бегом вернулась к нам.
— Рассказывай! — потребовала Валери, когда мы выехали из ворот поместья и свернули на дорогу в сторону города.
— Понимаешь… я не знаю, слышали ли вы о мече Рикаров? Ну, тот, который был выкован за одну ночь и которым отрубили голову главе рода Бофремонов?
— Слышали, но без подробностей, — ответила я. — Выковал местный кузнец, и так далее.
— Во-первых, никакой не кузнец. Выковал его мой предок и вложил в него столь сильную магию, что и по сей день меч является сильнейшим артефактом.
— Так он и в самом деле существует? — переспросила Валери.
— Он существует, хранится в башне… ну, там как бы небольшой музей. Не для публики, а скорее для самих себя — вещи, которые не будешь держать в доме, где растут мальчишки. Так вот, по правилам рода, когда наследник вступает в свои права, он клянется на этом мече.
— Ага, как положено — не уронить чести и так далее, — кивнул Анри. — У нас это несколько иначе обставлено, и клятва не на мече, но тоже есть. И что?
— Этьен, когда принял имя Рикаров, должен был тоже поклясться. И не смог. Сказал, что у него было ощущение, будто меч не идет ему в руки, а если он его возьмет, может и убить.
— И что, теперь ты будешь приносить клятву на мече? — с сомнением спросила Валери.
— Нет, я тоже не могу, женщинам не положено. Но я могу торжественно принять мужчину в род и передать ему право защиты. Тогда все будет соблюдено. Ну вот, я пообещала матушке, что приеду в августе и мы все это сделаем.
— Ты зовешь ее матушкой? — поднял брови Анри.
— Знаешь, она появилась, когда мне было шесть. Пятнадцать лет я называла Клариссу именно так и не вижу причин, почему должна перестать это делать!
В экипаже воцарилось молчание, которое нарушила я:
— Анри, если мы не поторопимся, Франсуаза не успеет сегодня заселиться в общежитие академии! Природу будешь разглядывать в другой раз!
— Да, госпожа профессор!
Неизвестно отчего мой ученик повеселел, активировал еще двух элементалей, и наш экипаж помчался вперед.
