Кошки, до этого времени подозрительно молчавшие, внезапно взвыли все хором, шерсть у них стала дыбом, а глаза загорелись совсем уж потусторонним зелёным огнём. Флозерин ещё раз похвалил себя за проницательность и сделал ещё два шажка к свободе.
Неожиданно тысячи мурашек забегали по его коже. Воздух в доме наэлектризовался, будто всё время грозы. Кошки ещё раз взвыли, свет маголамп на миг погас, а затем засиял с новой силой. Колдунья, всё это время не бросавшая своего занятия, тяжело вздохнула и протянула эльфу оплетённый верёвочный осколок.
– Что это? – опасливо поинтересовался он.
– Астральный Поводырь, – терпеливо, как ребёнку, сказала колдунья, пускаясь в пространные разъяснения по пользованию магической побрякушкой. Оказалось, всё очень просто – нужно было держать Поводыря свободно болтающимся. Когда он чувствовал приближение того, на кого был настроен, стекляшка наливалась насыщенным красным цветом.
– Весьма, хм, полезная вещица, – обрадовался эльф. Это облегчало работу стократно. Флозерин даже разулыбался, что в последнее время с ним случалось не часто.
– Вот и хорошо, – колдунья казалось при этом надломленным деревом, едва ворочая языком. – А теперь оставь меня, мальчик. Я очень устала.
Эльф ещё раз поблагодарил Кошачью Леди и направился к дверям. Обернувшись, он замер с открытым ртом – кошки со всех сторон обступили колдунью, и она медленно исчезала под валом из кошачьих тел, которые буквально погребли её. С тихим мявом эта скульптура развалилась, и кошки брызнули в разные стороны. Колдуньи там не было!
Выругавшись, Флозерин выскочил за двери. На едином дыхании он пролетел всю дорожку и, достигнув калитки, внезапно почувствовал, будто мягкая кошачья лапа коснулась его сознания:
– Будь осторожней, эльф…
В доме губернатора уже второй день творилось форменное безумие. Фьери не находила себе места и срывалась на ком ни попадя, лишний раз подтверждая дурную славу своего племени. Из-за похищенной дочери посла покой официальных властей был обращён в пыль. Подходить к госпоже ун-Халлис хватало смелости лишь у Шибуми, с неизменным спокойствием сносившего все всплески неконтролируемой ярости у маленькой фурии. Но эмоции хозяйки странным образом передавались и ему, что сразу же ощутили на себе его подчинённые. Атмосфера в доме подбиралась к критической отметке.
Когда из покоев губернатора раздался звон разбитой посуды, стоявшие у дверей телохранители лишь возвели очи горе и, не сговариваясь, покачали головами:
