Юнец, наконец, сделал вдох и кое-как встал:
– Я бы ничем не смог бы ей помочь.
– Как ты оказался на корабле этой мерзкой акулы?
– Записался в команду в Кальконте…
– И тебя взяли? Странно, что ты вообще попал в Кальконту. Наслушался бредней своих дружков? Или подружка сказала, что ты недостаточно мужественен?
С каждым вопросом полукровка опускал голову все ниже.
– Все ясно, Рубио. Забирай его. Кого ты еще отобрал?
Боцман указал на шестерых, которых он выбрал, едва ли не заглянув каждому из них в зубы.
– Хорошо. Отправь всех на «Развратницу». Пускай пока посидят под замком.
– Я ничего не понял из вашей болтовни, капитан.
– У мальчика взыграла уязвленная гордость, все как обычно. Вы, мужики, до отвращения предсказуемы.
– Угу. А с остальными что?
Эльфийка, полуобернувшись, бросила короткое:
– Убить…
Кивнув, здоровяк передал мальчишку в руки одного из своих людей. Вытащив саблю, он подал знак, и на песчаном пляже развернулась настоящая бойня. Крики и стоны пленных, казалось, достигли слуха богов, но не смогли тронуть их сердца. Когда все было кончено, под ногами моряков хлюпало от крови. Тела свалили в кучу и, облив маслом, подожгли.
– Морской дух пускай примет их души, – произнес старый Лондрин.
– Собакам собачья смерть, – зло бросил один из участвовавших в бойне. – На «Ласточке» плавал мой брат.
– Да что там говорить. «Братству» крепко досталось от Гронт-Хага.
– Ладно, хватит! А то раскудахтались как старые курицы, – оборвал разговор высокий худой матрос с орлиным носом. – Дело сделано. Все слышали, что у черной образины еще два корабля? А это как минимум пятьсот душ. Давайте-ка послушаем, что нам скажет боцман.
Все сразу загомонили, глядя на подходившего Рубио.
– Всем заткнуться! – сходу скомандовал боцман. – Сегодня ночуем на корабле, а утром… Утром посмотрим. Приказ ясен?
– Так точно, боцман, – Лондрин изобразил стойку «смирно».
– Давай, давай, – бородач не был склонен к шуткам. – Перебирайте ногами, пока я их вам не повыдергивал.
Ночью Флозерина мучили кошмары. Он несколько раз просыпался в холодном поту и, в конце концов не выдержав, оделся и поднялся на верхнюю палубу. Раньше он никогда не бывал так далеко к югу от Унаири, и здешние ночи впечатлили его. В этих широтах ночь была густой, с дурманящим терпким ароматом. Чернильного цвета небо, на котором кто-то заботливый развесил гирлянды звезд и созвездий. Возле кормового фонаря роились ночные бабочки и мошкара. Один из несущих ночную вахту окликнул его, прицеливаясь из арбалета, но, узнав, опустил оружие.
