Волков смотрел на умного монаха и думал, что хитрый мерзавец прав, что поддержка местных банкиров и купцов ему никак не повредит. Уж эти господа даже и герцога не убоятся ради денег своих, от герцога его будут прикрывать, а если он попадет вдруг в плен, так сделают все, чтобы его высвободить.
— Коли возьмем у городских нобилей и гильдий заем на пять тысяч золотом, то не будет у нас друзей надежней, — продолжал монах.
— Дадут ли? — с сомнением произнес кавалер. — Нам нечего заложить. Уж не мою землю, моя глина столько не стоит.
— Попытаемся, господин, — рассуждал хитрец. — И закладывать ничего не будем, возьмем под ваше имя. Вы ведь теперь не просто помещик фон Эшбахт, вы теперь зять графа, а еще у нас есть поручительство от епископа, не зря же я его выклянчивал у его преосвященства. Не посмеют отказать, хоть что-нибудь, но дадут.
Волков молча обдумывал то, что предлагал брат Семион. Он задумчиво чесал щетину на подбородке, с прищуром смотрел на этого хитрого монаха и все никак не мог принять решения. Монах также молчал. Ждал, ждал, ждал и, так и не дождавшись решения господина, назвал последний довод:
— А коли совсем плохо будет, так бежать лучше с деньгами, чем без денег. А с такими деньжищами и в землях короля, и у еретиков, и еще Бог знает где, можно удобно обосноваться.
А Волков все равно молчал, думал и думал. Но склонялся к правоте монаха. Чего уж там, чертов монах был, конечно, прав. К чему отказываться от денег, раз они сами в руки плывут. Он теперь зять графа и доверенное лицо епископа, его имя известно всему графству, отчего же не пользоваться этим? А с деньгами ему и вправду будет спокойнее. Ну, а если они не пригодятся, так он вернет заем. А уж с процентами он как-нибудь тоже расплатится.
Да, чертов монах был как всегда прав!
Он отошел от брата Семиона и, подойдя к офицерам, что ждали его, крикнул:
— Сыч!
— Да, экселенц, — отозвался тот, подходя к нему.
— Найди землемера Курца, спросишь про него на почте. Спроси у него, какая харчевня в городе лучшая, а как он ответит, так пригласи его и пятьдесят его бывших сослуживцев на пир в честь моей свадьбы. Потом спеши в ту харчевню и закажи лучший ужин для пира. И не скупись, — он протянул Сычу десть талеров и, подумав, достал еще два, — скажи, что бы вино было самое лучшее.
— Сделаю, экселенц, — обещал Сыч.
— Господа офицеры, — продолжил Волков, обращаясь к Бертье, Рохе и Рене. — Сыч сообщит вам, где будет пир. Встретимся там вечером.
