И все его метания, его желание найти правильное решение, эта глупая надежда, что все обойдется без усилий и, смешно сказать, без крови, что ему удастся жить спокойно, как живут другие господа в своих поместьях, вдруг все это закончилось. Сразу и бесповоротно. Словно барабан за его спиной сыграл сигнал «внимание». Дробь прокатилась и смолкла, одно мгновение, послышится другой сигнал: «Атака, средним шагом вперед».
Сейчас заорут сержанты и строй солдат двинется вперед.
И нападение на Брюнхвальда стало этим сигналом, этой барабанной дробью. И ничего теперь уже ничего нельзя было изменить.
— Видит Бог, я этого не хотел, — сказал он сам себе негромко.
— Что? — не расслышал его Максимилиан.
— Вычисти одежду, говорю, возьми малое знамя, возьми монаха, брата Семиона и поезжай в поместье Мелендорф, к графу, отдашь письмо, что я тебе напишу, скажешь, что то, чего он так настойчиво искал, будет принадлежать ему. Я согласен. А еще скажешь, что я готов взять его дочь, Элеонору Августу, замуж на тех условиях, что они предлагают, — он говорил невежливо с молодым человеком, обращался к нему на «ты», делал это намеренно.
Юноша смотрел на него чуть не с испугом.
— Я думал, вы дозволите мне побыть с отцом, — сказал он.
— Ты врачеватель? — сухо поинтересовался кавалер.
— Нет, но я…
— Тогда займись своим делом и выполняй то, что должен выполнять, — зарычал на него Волков.
— Да, кавалер, — сказал Максимилиан, опуская глаза.
Он помолчал, потом опять взглянул на Волкова и спросил:
— А мы отомстим за отца?
— А как ты думаешь? — в свою очередь спросил у него Волков.
— Зная вас, думаю, что вы так им это так не спустите, — сказал юноша, — но это… Это я так думаю, может… Вы ведь вдруг свадьбу, кажется, затеваете. А я хотел бы знать.
— Ты ничего не должен знать, — строго сказал кавалер. — Я твой капитан, а может, и полковник, а ты мой солдат, а солдат не должен знать ничего лишнего.
— Да, кавалер, — понял Максимилиан и замолчал.
— Сыч, — окликнул помощника Волков.
Сыч ехал сзади, он сразу пришпорил коня и поравнялся с господином:
— Да, экселенц.
— Сегодня же поедешь на тот берег, там сержант, кажется, Жанзуан его фамилия, собирает серебро с плотов. Найдешь его, он поможет тебе незаметно перебраться на тот берег.
— Значится, опять на тот берег, — со вздохом произнес Сыч.
— Чего ты вздыхаешь?
— Да не люблю тот берег, все там не как у людей, да и сами людишки сволочи. Муторно там.
— Сволочи?
— Еретики, каждый второй! А то и двое из трех! А что делать мне там? — спрашивал Сыч.
