В доме тихий вой, жена Брюнхвальда да еще и служака, заливаясь слезами, суетятся, носят воду в тазах и тряпки. Да еще сын жены тоже в слезах. Жена Брюнхвальда, Гертруда, в слезах кинулась к Волкову и сказала:
— Господин, он… Он даже говорить не может…
Максимилиан, сын Карла Брюнхвальда, был бел, как полотно, стоял рядом с кроватью, на которой лежал его отец.
— Ну, — холодно спросил кавалер, — вы все еще не передумали, выбирая воинское ремесло? Если нет, то привыкайте, вам еще придется стоять так не раз.
Максимилиан взглянул на него испуганно и отвел глаза.
— Говорят, ваш монах творит чудеса, — всхлипывала женщина. — Скажите, господин, он поможет, он спасет Карла? Господи, я не выдержу этого, за что мне такое.
Волков ненавидел сейчас эту рыдающую и причитающую дуру, но сдержался и кивнул, сделал это настолько спокойно и холодно, что женщина даже удивилась. Затем он отстранил удивленную жену и подошел к брату Ипполиту, который колдовал над раненым.
Голова ротмистра была черна от запекшейся крови, монах отмывал ее, чтобы рассмотреть раны и рассечения.
— Ну? — коротко спросил кавалер.
— Палками били, — сказал брат Ипполит, — не милосердствовали. Обе руки сломаны, ребра… Даже не знаю, сколько поломали. Не могу осмотреть, он сознание теряет все время. Но главное — голова. Молю Бога, чтобы проломов больших не было. Затылок еще не осматривал. Те, что видел, не смертельны.
Кавалер еще раз взглянул на избитого товарища. Повернулся и осмотрел всех присутствующих. Жена, служанка, пасынки и Максимилиан ждали от него слов, но он молчал. Лицо его было каменно-спокойным, таким, что у всех рыдавших слезы прекратили литься. Помолчав, он двинулся к выходу, задевая на ходу мечом своим мебель и ноги людей. Только на пороге он остановился, повернулся и сказал:
— Монах, постарайся, он мне нужен.
— Я сделаю, все, что в моих силах, — обещал брат Ипполит.
Волков вышел на улицу, Максимилиан шел за ним. А там уже был ротмистр Рене, а Роха слезал с коня. Они здоровались с ним, но кавалер даже не взглянул на них. Он опять подошел к здоровяку, который все сидел на лавке у дома. Тот сразу встал и, вытирая кровь, ждал, что скажет кавалер.
