Но Брунхильда только улыбалась и не прикасалась к подарку.
— Друг мой, — чуть не с мольбой граф повернулся к Волкову. — Убедите вашу прекрасную сестру, что это подношение от чистоты помыслов, а вовсе не с укором ее чести будет.
Кавалер, наконец, увидел то, что предлагал граф. Это была брошь, в ней сиял великолепный, глубоко синий сапфир редкостной красоты в тяжелом злотом обрамлении.
«Триста талеров один камень!» — сразу прикинул Волков. Он еще с южных войн стал разбираться в камнях.
Он поймал взгляд Брунхильды и кивнул: «Бери».
— Госпожа, прошу вас, — мямлил граф. — От чистоты сердца.
Брунхильда еще раз поглядела на кавалера и лишь после этого взяла брошь.
— Благодарю вас, граф, — сказала она и низко присела перед графом. — Никто и никогда не дарил мне таких хороших вещиц.
Старый граф сиял, как золотой:
— Госпожа моя, сделайте милость, наденьте.
Красавица ловко прицепила украшение прямо на грудь. Так ловко она это сделала, словно всю жизнь носила подобные драгоценности.
— Лучше места для этой броши не найти и на всем белом свете, — умилился фон Мален, глядя на грудь Брунхильды.
— Давайте обедать, граф, а то мы заждались вас, — сказал Волков, приглашая графа к столу.
— Конечно-конечно, — с радостью согласился старик.
Он был счастлив, когда Брунхильда села рядом с ним, хотя за столом они были втроем, и места вокруг было предостаточно.
Обед шел хорошо, даже настроение у красавицы стало лучше, видно, Брунхильде понравилась брошь стоимостью в пятьсот коров.
И все было хорошо.
Во время обеда их побеспокоил Карл Брюнхвальд, извиняясь и кланяясь, он приблизился к столу.
— Карл, что вы там, идите к нам, — милостиво говорил кавалер. — Я познакомлю вас с графом. Это он дозволил вашей жене ставить сырную лавку у ворот города.
— То для меня огромная честь, — сказал Брюнхвальд и поклонился графу два раза. — Госпожа, — он поклонился и Брунхильде.
— Садитесь, Карл, — предложил ему Волков.
— К сожалению, не располагаю временем, кавалер, — отказался Брюнхвальд и заговорил совсем тихо. — Я пришел просить у вас дозволения.
— О чем вы, ротмистр?
— Дозволите ли вы взять мне лодки, что мы отобрали у браконьеров?
— Ну, берите, да к чему они вам?
— Повезу сыры на ярмарку. Говорят, в Милликоне началась ярмарка, там говорят купцы с севера скупают сыр в любых количествах, сколько не привези. И дают хорошую цену. А у меня сыра того уже двести шестьдесят голов, я их в лавке у ворот не распродам и до рождества.
— Ну берите конечно лодки, раз надо, смотрите не продешевите там.
