Все остальные господа тоже спешились, один остался при конях, а двое других присоединились к разговору.
Сначала они все представились, но Брунхильда запомнила лишь имя первого заговорившего с ней — фон Литтен.
— Госпожа, не соблаговолите назвать ваше имя, — начал он вести разговор на правах старшего изо всех.
— Имя мое Фолькоф. Девица Брунхильда Фолькоф, а братец мой Иероним Фолькоф — владетель Эшбахта.
— Ах, вот как! — юные господа переглянулись.
И один из них продолжил:
— А почему же тогда вы поставили шатер с фамильными гербами Ливенбахов?
— Да, — поддержал его другой, — все интересуются, где же вы взяли этот шатер?
— Почем мне знать, — Брунхильда пожала плечами. — У моего братца много всяких вещей, что были когда-то не его.
— Он их покупает? — осторожно поинтересовался самый юный из господ.
— Вот уж нет, — засмеялась красавица, чем очень обрадовала юных господ, им по нраву пришелся ее смех. — Не большой он любитель покупать, он все больше отнимает.
— Так шатер он тоже отнял? — с сомнением спросил фон Литтен.
— Уж точно не купил, — продолжала смеяться Брунхильда. — Убить кого-нибудь да отнять — это он мастер…
Она не успела договорить, полог шатра отлетел в сторону и из него вышел Волков, а за ним Сыч и Максимилиан. Кавалер был облачен в тот прекрасный доспех, что подарил ему архиепископ. Только шлема он не надевал.
— Господа, я фон Эшбахт, чем могу помочь? — начал он без особой любезности.
Юные господа все представились ему. Они раскланялись, и фон Литтен произнес:
— Господин Эшбахт, ваш шатер взывает много вопросов у окружающих. Вот мы и решили узнать о нем. И госпожа Брунхильда милостиво соизволила нам рассказать про него.
Волков был весьма недоволен всем этим, он взглянул быстро на красавицу и спросил у юноши:
— Госпожа Брунхильда по женскому слабоумию села на солнце вино пить. Много ли умного она могла вам сказать?
— Мы просто хотели узнать, не из Ливенбахов ли вы? Странно было бы видеть многолетних врагов нашего герцога в нашем графстве.
— Нет, я Фолькоф, а шатер я взял в бою.
— В бою? Неужели кто-то из Ливенбахов сбежал, бросив свой шатер? — удивился один из молодых людей. — Ливенбахи бахвалятся своей храбростью.
— Никуда он не сбежал, — холодно произнес кавалер, — я убил его.
— Убили? — вот тут молодые господа уже точно ему не верили.
Они приглядывались и, кажется, улыбались теми улыбками, которыми вежливые люди маскирую свое недоверие.
— И как же вы его убили? В поединке? Копьем?
