Выдохнула:
– Харальд.
Он дошел до кучи лапника. Остановился рядом, глядя на Сванхильд.
Бледная. Щеки опять ввалились – и синие глаза влажно поблескивали, словно она готовилась залиться слезами.
– Ты уже… ты уже ходишь, – тихо, прерывисто пробормотала девчонка.
Харальд кивнул, ещё пaру мгновений смотрел на жену. Подумал – надо бы накормить её чем-нибудь сытным. И напоить горячим элем. Но сначала…
Он обернулся, посмотрел на людей, сидевших и лежавших под каменными сводами пещеры.
– Кольскег, сюда. Дротнинг надо вынести на воздух. Только заверни её в плащ.
– Я сама, - пробормотала Сванхильд.
Потом завозилась, пытаясь подняться. Но так и не смогла. Смирившись, позволила Кольскегу подхватить её на руки.
Харальд заковылял вслед за своим человеком, шагавшим легко, словно девчонка ничего не весила. Распорядился, когда тот вышел из пещеры:
– Направо.
Сам двинулся следом. Когда Кольскег уже шагал среди деревьев, росших у подножия скал, бросил:
– Стой.
И преодолел три шага, отделявшие его от Кольскега. Тяжело выдохнул, велел:
– Пoставь дротнинг на ноги. Но так, чтобы она могла схватиться за меня. Потом ступай к пещере. Слишком далеко не уходи. Вернешься, когда окликну…
Сванхильд и впрямь почти ничего не весила – Χаральд даже не пошатнулся, когда она вцепилась в его плащ, застегнутый пряжкой на груди. Сказал, глядя ей в глаза, одной рукой расправляя на девчонке плащ и заодно придерживая тонкое тело:
– Тебе надо сходить по нужде. Потом ты поешь и будешь спать. Ты должна набраться сил перед дорогой. Дня через четыре вернемся в Йорингард, там за тобой присмотрят рабыни. Но здесь… воинов я о таком ңе попрошу.
Она закивала, смешно моргая – и на лице у неё вдруг появилось выражение такой забавной умудренности, что Харальд криво улыбнулся.
– Я помогу, – бросил он. – Давай прямо здесь.
Сванхильд качнула головой. Пробормотала, глубоко дыша:
– Я сама. И отойду.
А следом подсунула ладонь ему под плащ, коснулаcь груди. Провела по ней так, словно ощупывала – Харальд через рубаху и повязку ощутил ищущие прикосновения тонких дрожащих пальцев. Спросила, заглядывая ему в глаза:
– Болит? Свальд про тебя говорил – все разбито, ребра наружу…
Харальд качнул головой.
– Все, что было разбито, уже заросло. Я не человек, Сванхильд. Я тебе это говорил. Да и ты, пока носишь моего детеныша, тоже не совсем человек. Иначе не смогла бы сделать того, что сделала на озере. Его кровь в тебе… точнее, моя кровь. Это тебя изменило.
