– Что возьмешь, дорогая? Улитку? Эклер? Клубничное печенье?
Представив, что сказала бы мисс Элиот, Софи набралась смелости.
– Печенье, пожалуйста. Шесть штук.
– Держи, дорогая. Но разом все не ешь, а то придется тебе бежать в уборную прямо на станции.
Софи серьезно кивнула. Откусив кусочек, она почувствовала, как у нее чудесным образом склеились зубы. Никакой клубникой от печенья и не пахло, но на вкус оно было – само приключение.
– Куда путь держишь, дорогая? – спросила женщина, копаясь в кармане фартука в поисках сдачи.
– В Париж, – с набитым ртом пробормотала Софи и взглянула на часы. – Еще полчаса, а ждать совсем неохота!
– На охоту, говоришь? Будет здорово.
Теперь зубы Софи оказались склеены крепко-накрепко. Она лишь глуповато улыбнулась и кивнула. Отчасти это было правдой. Она собиралась охотиться на маму.
– Удачи тебе, дорогая, – сказала женщина, а затем завернула булку-улитку в газету и протянула ее Софи. – Вот тебе на счастье. Когда сыт, удачу поймать несложно.
* * *
Поезд был вдвое больше, чем ожидала Софи, и он был зеленым – таким зеленым, какими обычно бывают изумруды да драконы, и это показалось Софи добрым знаком.
– Найди шестой вагон, Софи, – велел Чарльз. – Ты поедешь в купе А. Мне сказали, что обычно оно зарезервировано для детей герцога Кентского, но этим летом они охотятся в Шотландии, так что все купе в твоем распоряжении.
Направляясь к паровозу, они прошли мимо проводников с прямыми спинами и накрахмаленными воротничками. Через весь поезд тянулся узкий коридор со сдвижными дверями, ведущими в купе. Софи старалась никому не попадаться под ноги и не казаться слишком взволнованной или слишком похожей на беглянку. Все это было непросто.
– Вот! – Чарльз внес ее виолончель в купе и повернулся. Он так и сиял. – Других билетов не было, Софи. Надеюсь, тебе не будет здесь неуютно.
Софи заглянула ему через плечо и округлила глаза.
– Неуютно? Да здесь ведь как в сказке! – Люди в коридоре напирали, но Софи не обращала на них внимания. – Столько… позолоты. Настоящий дворец!
Чарльз рассмеялся, втянул ее внутрь и закрыл дверь купе, отгородив их от остального поезда.
– Очень маленький дворец. Походный, пожалуй.
В купе было красиво. Все было сделано для детей, по-волшебному изящно и аккуратно. Софи пыталась показать, что ей не в диковинку такие вещи, особенно пока на них смотрел проводник, но это было невозможно, ведь она в жизни не видела ничего такого чистого, блестящего и золоченого. Круглые подушки были пухлыми, как брюшко гуся. На стене висело зеркало в золоченой раме, причем рама была едва ли не шире самого зеркала. Софи постучала по ней. Она казалась цельной.
