Габровские анекдоты | страница 32

— Вот так надо угощать, чтобы жить в достатке! — назидательным тоном промолвил торговец и отправил в рот два оставшихся семечка.

Давно это было. Приехал из придунайского города в Габрово торговец с двумя возами рыбы. Один лавочник взял у него для розничной продажи сто килограммов рыбы, другой двести, третий — пятьсот. И все в кредит. Спустя известное время пошел торговец по лавкам собирать деньги. Один хозяин расплатился с ним, второй тоже, а вот третий…

Третий поморгал глазами, почесал в затылке и спросил:

— А какие именно деньги ты требуешь?

— Как это так — какие? За рыбу! Я тебе сто килограммов сгрузил!

— Ах, за рыбу!.. Знаешь, потратил я их — соль купил…

— Какую соль?

— Рыбу засолить. Погода потеплела, боялся я, что протухнет рыба, вот и засолил ее…

— А где рыба?

— Продал.

— Ага, значит, продал. Ну, тогда выкладывай деньги!

— Вот бестолковый! Я же сказал, что на них соли купил!

— Где эта соль?

— Рыбу ею засолил.

— Где рыба?

— Распродал.

— Где деньги?

— Соль купил.

— Где соль?

— Засолил рыбу…

Рассердился торговец, махнул рукой; что разговаривать с таким дурнем, и вышел из лавки…

Говорят, что с тех пор габровские торговцы сами стали ездить на Дунай за рыбой, сами ее продавать — зачем делиться выручкой с оптовиками?

Крестьянин из горного села Габровского края шел в город на рынок, погоняя осла, нагруженного мешками с репой. На Конашском мосту осел заупрямился и встал, как вкопанный — ни взад, ни вперед. Рассердился крестьянин и давай его хлестать хворостиной.

— Слушай, дядя, — крикнул возмущенный этим зрелищем прохожий, — совесть у тебя есть?!

— Нету, дорогой, только одна репа! — ответил крестьянин.

Умер габровский врач. Его жена — чистокровная габровка, — чтобы не тратить деньги на надпись, прибила к кресту снятую с дверей табличку:

Крестьяне горных сел Габровского края были известны в прошлом как потомственные бродячие торговцы. Верхом или на тележке ездили они по селам и хуторам. Продавали разные изделия, закупленные у габровских ремесленников, или меняли их на что-либо — холст, шерсть, бараньи шкуры. Сегодня — здесь, завтра — там, и так изо дня в день. Если дорога вверх была слишком крутой, клали в торбу горсть овса, давали ее понюхать лошадке, а потом, закинув торбу за спину, шли вверх. Почуяв овес, лошадка, напрягая силы, тянулась за торбой и преодолевала крутой склон…