– Но я никогда…
– Далее. – Она не реагировала на его попытки прервать ее тираду. – Если ты наконец обретешь хотя бы подобие мудрости, свойственной правителям, и решишь пообщаться с ней, ты будешь умолять ее простить тебя за то, что был таким глупцом.
Эта женщина знала, как сбить с ног его эго.
– Я должен обижаться на мать, которая называет меня глупым.
Ее лицо просветлело.
– Ты даже не знаешь, как много значит для меня слышать, что ты признал меня матерью.
Он положил ладонь на ее щеку.
– Думаю, я знал это всегда. Только настоящая мать будет терпеть мои выходки.
– И только настоящая мать согласится растить чужого ребенка и любить отца этого ребенка всем своим существом.
Адан понял, что Елена говорит про Пайпер, хотя и не мог подавить свои сомнения.
– А что, если я позвоню ей и она откажется от меня? И что я скажу ей?
– Ты должен говорить то, что подсказывает тебе сердце.
– Я никогда не был мастером по части романтических бесед.
Она вздохнула.
– Адан, твой отец тоже считал проявление эмоций слабостью, и во многом ты унаследовал от него эту черту. Но в реальности только храбрый человек сможет показать уязвимость ради любви. И я умоляю тебя собраться с мужеством и сказать Пайпер о твоих настоящих чувствах, пока еще не слишком поздно.
Да, Елена – его мать – была права. Он никогда не отказывался от сражений и не должен избегать битвы, в которой победой будет возвращение Пайпер.
Краем глаза заметив движение, Пайпер отвлеклась от рисования дворца из красного камня и перевела внимание на окно, из которого падал натуральный свет. А заметив высокого мужчину, толкавшего коляску по дорожке к гостевому домику, она дважды моргнула, чтобы убедиться, что это не плод ее воображения.
Но он был здесь – мужчина, который в последние четыре недели поселился в ее мыслях. На нем была безупречная черная рубашка с галстуком и обычные бежевые широкие брюки, идеальный подбородок покрывала легкая щетина, слегка взлохмаченная густая темная шевелюра была такой же сексуальной, как и всегда. А Пайпер же едва хватило времени избавиться от заляпанного краской фартука и пригладить съехавший набок конский хвост, прежде чем раздался звонок в дверь. Вздохнув, она открыла дверь и скрыла шок за улыбкой.
– Чем обязана такой чести, ваше высочество?
Адан потянулся и вытащил из коляски малыша, который украл сердце Пайпер с момента, когда она впервые взяла его на руки.
– Этот будущий пилот настаивал на личном визите к художнику, который презентовал нам столь прекрасное полотно.
