Похоже, соглашение было выгоднее англичанам, чем немцам. «Купцы-авантюристы» обосновались в Данциге, образовали ассоциацию под управлением своего «губернатора» и купили там дом. Несмотря на протесты, они продолжали торговать не только оптом, но и в розницу и создавали торговые товарищества с ганзейцами, расширяя таким образом сферу своих операций. Зато немцев в Англии по-прежнему облагали таможенными пошлинами, которые они считали несправедливыми, а на их корабли по-прежнему нападали пираты. В результате в 1398 г. великий магистр Тевтонского ордена денонсировал соглашение, достигнутое за десять лет до того. Хотя враждебные действия начались не сразу, англо-ганзейские отношения оставались напряженными, и время от времени какой-нибудь инцидент еще больше усугублял их. Опыт показал, что невозможно было урегулировать такие отношения посредством подробных юридических документов. С нестабильностью приходилось мириться, приноравливаясь к обстоятельствам и текущему уровню взаимного расположения. Кроме того, стало очевидным, что несогласованность действий вендских и прусских городов пагубно отражается на немецких интересах.
После договора 1360 г. отношения с Фландрией на протяжении почти 15 лет оставались почти теплыми. Однако немецкие купцы все больше жаловались. Брюггская контора направила Ганзейскому собору список жалоб, указывая, что Брюгге отказывается наказывать виновных, которые нападают на ганзейских купцов и причиняют им убытки. Кроме того, город отказывается выступать в роли поручителя для своих землевладельцев. Брюгге обложил налогом импортируемую треску; запретил импорт пива из Гамбурга; отдельные виды сукна оказались низкокачественными и т. д. Ганза в ответ просто послала в Брюгге посольство, которое ничего не добилось. Старшины брюггской конторы, решив, что их бросили, попытались действовать независимо. Не поставив в известность Ганзейский собор, зимой 1377/78 г. они приказали всем немецким купцам тайно покинуть Брюгге. Но об их замысле стало известно, и граф Луи Маль пришел в такую ярость, что арестовал ганзейцев и конфисковал их товары. Понимая, что на помощь извне рассчитывать не приходится, руководство конторы вынуждено было уступить и обещать, что купцы останутся во Фландрии. Кроме того, старшин обвинили в том, что они действовали за пределами своих полномочий. С огромной горечью контора сообщала Ганзе об этих событиях: «Поскольку граждане городов наши хозяева, пусть они подумают об унижении, которое доставили нам, потому что мы не желали отказаться от наших привилегий!»
