Конечно, родственников Анны-Марии возмутило его отсутствие на похоронах. Теперь-то он понимал, что тогда ему следовало вести себя пристойнее.
Правую сторону лица, где Сефора Коннот его поцарапала, саднило. Посмотревшись в бокал, он заметил три темные линии, которые шли от глаза к подбородку. Тяжело вздохнув, он понадеялся, что царапины не воспалятся, как в свое время шрам на левой щеке.
Сегодня, прыгнув с моста, он в глубине души надеялся, что больше не всплывет на поверхность и что, погибшего, его назовут героем. Возможно, его отвага отчасти загладит его проступки перед предками. Фамильные портреты Дугласов, висевшие вдоль стен, словно обвиняли его, когда он поздно ночью поднимался в спальню. Было утешительно вспоминать о прошлых прегрешениях до того, как его жизнь распалась на части из-за сплетен и домыслов.
Он был один и бежал от прошлого, но прошлое все время преследовало его, даже здесь, в тихой теплой комнате, в обществе друзей. Поднеся бокал к губам, он допил последние капли.
– Фрэнсис, ты похож на человека, которому нужно изгнать демонов, – негромко и озабоченно заметил Гейбриел. – Аделаида считает, что ты выглядишь так же, как я, когда мы с ней впервые встретились: как человек, окутанный тайнами и сожалением.
– Интересно, чем она тебя исцелила?
– У хорошей жены есть рецепты исцеления мужа, а моя к тому же не из тех, кто легко сдается!
В разговор вступил Люсьен:
– Вот кто тебе нужен – женщина, обладающая здравым смыслом, силой духа и темпераментом!
– Где, по-твоему, мне найти такое совершенство? – Бренди развязало лорду язык и утихомирило дрожь. Укрывшись одеялом, он наконец согрелся и успокоился.
– Может быть, ты только что нашел такую, просто еще не понял этого!
Фрэнсис недоверчиво нахмурился:
– Леди Сефора Коннот помолвлена и собирается выйти замуж за единственного сына герцога. Небольшое препятствие, не правда ли? Я уже не говорю о том, что мы с ней пока не обменялись ни единым словом.
– Непременно обменяетесь. Она наверняка захочет лично поблагодарить тебя за то, что ты ради нее рисковал жизнью. В том, что ты прыгнул в быструю холодную реку, должно быть и что-то приятное!
– Неужели это бренди так действует на вас? Будь я проклят, если у так называемого «ангела высшего общества» не хватит ума держаться от меня подальше!
– Фрэнсис, ты слишком невысокого о себе мнения. Кузен Сета Гринвуда, Адам Стивенейдж, говорит, что ты пытался спасти Сета. По его словам, ты держал его голову над водой несколько часов подряд, а умер он от холода, когда сгустились сумерки, – произнес Люсьен тихо, но убежденно.
