— Бог знает, — безнадежно вздохнул Дьюан. — Буду тянуть, пока не кончатся деньги, а потом помру с голоду!
— Ну, я и сам не такой уж богач, но пока у меня кое-что имеется, с голоду ты не помрешь!
И снова в словах старика Дьюана поразило нечто доброе, отзывчивое, человечное — то, что он встретил у Стивенса. По его прежним представлениям, преступники были напрочь лишены подобных качеств. Он не наделял их никакими добродетелями. Для него, как и для всего окружающего мира, они являлись всего лишь погрязшими в пороке, гнусными подонками безо всякой надежды на исправление в будущем.
— Я очень тебе благодарен, Юкер, — ответил Дьюан. — Но, конечно же, я не смогу жить с кем бы то ни было, не внося свою долю!
— Ладно, поступай, как знаешь, сынок, — добродушно проворчал Юкер. — Разведи-ка огонь, а я примусь за стряпню. Во мне ведь старая закваска, Бак! Нет на свете человека, кто мог бы сравниться со мной в части выпечки хлеба!
— Откуда вы берете здесь все необходимое? — поинтересовался Дьюан, думая о почти недоступном расположении долины.
— Частично из Мексики, а остальное — по реке. Эта речная дорога тоже не легкая прогулка. Отсюда до любого места, где можно приобрести какие-либо припасы, более пятисот миль. У Блэнда есть mozos — лодочники-мексиканцы. Иногда ему доставляют припасы с низовьев реки. Видишь ли, Блэнд продает тысячи голов скота на Кубу. И весь этот скот на баржах сплавляется вниз по реке, а там перегружается на суда.
— Но как же скот попадает сюда, в долину? — удивился Дьюан.
— Это не мой секрет, — коротко ответил Юкер. — Признаться, я и сам не знаю. Мне приходилось воровать скот для Блэнда, но он ни разу не посылал меня перегонять его через Рим Рок.
Дьюан даже ощутил некоторое удовольствие от сознания, что в нем пробудилось любопытство. Он заинтересовался Блэндом и его бандой, и был рад тому, что у него теперь есть над чем размышлять. Потому что время от времени его внезапно пронизывало острое чувство, напоминавшее резкую боль. Ему хотелось забыться. И следующий час помог ему в этом, когда он с наслаждением принимал участие в приготовлении пищи и в самой трапезе. Юкер, перемыв и развесив кухонную утварь, надел шляпу и повернулся уходить.
— Пошли со мной или оставайся дома, если хочешь, — сказал он Дьюану.
— Я останусь, — медленно ответил Дьюан.
Старый отщепенец и изгой вышел из комнаты и поплелся прочь, весело насвистывая.
Дьюан осмотрелся вокруг в надежде найти что-нибудь почитать: книгу или газету. Но вся печатная продукция, попавшаяся ему на глаза, состояла из нескольких слов на коробках с патронами и рекламы, помещенной на обратной стороне пакета с табаком. Заняться было абсолютно нечем. Он отдохнул; лежать ему больше не хотелось. Он принялся бесцельно ходить по комнате из одного конца в другой. И, Расхаживая, он снова предался недавно обретенной привычке размышлять о своей печальной участи.
