– Да. – Он притормозил и повернулся ко мне. – Я устал и не хочу ничего об этом слышать. Ты ведь тоже не хочешь, так что давай обойдёмся без пустой болтовни.
– Эм, да, конечно… Я просто…
Он кивнул и отвернулся. Я тоже замолчал. Только сейчас я разглядел, что блёклые голубые стёкла очков идентичны цвету его глаз и отлично отображают сущность Оскара.
Следующие несколько недель прошли вполне нормально. Если можно назвать нормальными походы в школу с говорящим зайцем в рюкзаке. К тому же приходилось посещать все занятия, потому что я постоянно сталкивался с директором. Вряд ли это случайность. Новых происшествий пока не было. Я даже сделал приличную работу по математике: Спаркс учил меня точной науке не хуже, чем магии. Добавился ещё один большой плюс: Джош всеми силами старался избегать встречи, шарахаясь от меня, как от чумного.
Незаметно подкралась первая неделя октября. Холодная сентябрьская слякоть превратилась в роскошную золотую осень. Не хотелось торчать целый понедельник в классе и пропускать такую хорошую погоду, тем более что скоро зима.
Я рассказал Спарксу о планах прогулять школу. Он неодобрительно покачал головой, но запрещать не стал. Наверно, ему надоело постоянно прятаться в рюкзаке. Ну и замечательно. После урока математики я выбрался за территорию и направился к Капитолию.
Не хотелось приближаться к тоннелям, но по лужайке Капитолия дорога всё же безопаснее. К тому же здесь меня вряд ли заметят. Я подумал, что ребёнка, который в одиночестве бредёт по городу, наверняка остановит полицейский, поэтому пошёл через городские каньоны на юг, к Миссисипи. Пересёк мост, свернул на запад и зашагал вдоль берега к лесистому обрыву за холмом.
От школы до леса было неблизко, но в такую погоду прогуляться – одно удовольствие. Достигнув обрыва, я свернул на одну из многочисленных тропинок. Для застроек здесь был слишком крутой склон, поэтому эта часть города считалась островком дикой природы. Я остановился и открыл рюкзак, освобождая Спаркса.
– Пламя меня подери, ненавижу эту сумку.
Он спрыгнул на тропинку и принюхался:
– Чую перемену ветра, чую мороз и опавшие листья. Грядёт смена Короны, ей уже неуютно в своей корзинке.
– Что за Корона? – поинтересовался я, когда мы двинулись дальше.
С морозом и листьями вопросов не возникало, но это был уже третий или четвёртый раз, когда Спаркс упоминал о Короне и смене сезонов.
– О чём ты?
– Северная Корона.
Его голос звучал загадочно, будто он вспоминал что-то из далёкого прошлого. Хотя так оно и есть, ведь Спарксу не одна сотня лет, иногда речь выдаёт его с головой.
