– Позвони Смолиной. Я рассказал про тебя, она обещала посодействовать, – вздохнул Федор, но тут же голосом подчеркнул настоятельность своей рекомендации. – Не затягивай с этим, у нее в одно ухо влетает, в другое вылетает. Вдруг что-то получится, а?!
Анна не стала упрямиться и ворошить прошлое. Федечке, расстроенному и потерянному, не стоило знать о том, что он шел по проторенной дороге. Некогда Паша Вепс тоже молвил Диане словцо за непутевую подругу. И даже записал магический номер телефона большого литературного человека, который славился уже не вспомнить чем. Что толку, его телефон стабильно молчал. Анна решила тогда, что Вепс находит таких же телефонно-недоступных помощников, каким являлся сам.
Федор с ненавистью вернулся в Петербург, но очутился совсем в не том городе, из которого уезжал. Старенькая Пенелопа после нервного путешествия почуяла вину перед хозяином. Умная персидская кошка решила никогда больше не рушить чужих планов. И угасла. Кузена тоже постигло раскаяние, он бросил пить, «зашился», устроился прорабом. И наконец, Федя получил долгожданное повышение. Теперь он стал главным «господином оформителем» в своей рекламной фирме и мог осуществлять свои импрессионистические идеи, не испытывая давления со стороны всяких бездарных серых кардиналов. При таком стечении обстоятельств Париж весьма померк. Конечно, потерю Пенни было пережить нелегко. Анна хотела было рвануть на своем любимом питерском поезде на 00:50 утешать друга, но идея захлебнулась в житейских путах. Останавливаться негде. Кузен-то, может, и смягчился, но на Федькиных ностальгических подружек таки по-прежнему глядел с подозрением. Анжелика, как всегда, проживает в многонаселенных квартирах. Приглашает самозабвенно, но ее нужно поберечь. Пашка Вепс погряз в личных коллизиях. Остается Катя, которая с ликованием давала посадку, пока у нее не поселился мрачный хмырь, муж Сеня. Тут без вариантов, Анна и Сеня питали друг к другу глубокую неприязнь. Получалось, что в любимом городе негде приземлиться и осуществить благородную миссию утешения Феди – единственного мужчины, которому Анна прощала любовь к кошкам. «Кошачья» примета работала безотказно: если мужчина любит кошек и не любит собак – от такого держись подальше. Бывали, правда, в истории исключения, но с личностью исторической детей не крестить. К этой примете можно долго приводить рациональные обоснования, но они не приняты в народном жанре. В общем, собаки – условие недостаточное, но необходимое. Пусть даже любые требования к мужчине излишни, пусть даже мир изобилует опровержениями, пусть даже кошкам разрешено входить в алтарь. Прости, Господи!
