– Это ты о ком? – простодушно поинтересовалась Катя и осторожно умолкла.
«Да о ком, о ком… об упыре твоем вонючем», – в сердцах могла бы ответить Анна, если бы собиралась отвечать. Катюша позвонила ей, чтобы утешить, а чуть было не получила нож под дых. Тот, наверное, что все мы припасаем для друзей. Не по злобе – от обиды. Анна и прочие старались придержать язык по поводу Катиного мезальянса. Однако зубоскалы слишком громко думали о нем плохое. В качестве обороны Катя выбрала самую верную тактику – мужественную самоиронию:
– Везет нам с тобой как утопленницам. Нет чтобы познакомиться с мужчиной, когда у него «щедрый» период, а не «скупой»! Почему мы вечно привлекаем тех, кто уже однажды «все отдал» и окидывает окрестности взглядом престарелого бульдога. А мы предназначены для того, чтобы реабилитировать перед ними женский пол: дескать, и среди нас еще остались жертвенные клуши, готовые взять для вас кредит на свое имя. Которые карман не опустошают, а наполняют, еще и от подагры лечат.
– Уж не взяла ли ты, матушка, кредит?! – насторожилась Анна.
– Вот так всегда: всех интересует кредит и хоть бы кто справился о подагре! – бодро посетовала Катя, спешно натягивая на себя оптимистическую броню. Это был ее конек: Анна и Анжелика в приближении атаки противника либо впадали в ступор, либо обнажали словесные шпаги. Рисковая Катюша не в пример им бесстрашно улыбалась. – Понимаешь… Сеня очень много сделал для меня. Ты не поверишь, но он может быть очень чутким и внимательным. Не спорю, у него отвратительные манеры и он может производить мерзейшее впечатление. Да что уж там, временами он обыкновенный агрессивный хам. Вдобавок с виду он урод, у него плохие зубы. Он мочится мимо унитаза. Шепелявит, брызжет слюной и неприятно пахнет. Но при этом… он настоящий, понимаешь?
– Понимаю. Искусственный, конечно, не может похвастаться таким богатством проявлений.
– Что-что? – переспросила Катя, не расслышав.
Ничего-ничего, Катюша. Концы в воду. Оставим скользкую тему, на которой мы множество раз поскользнулись и столкнулись лбами и даже жаловались друг на дружку Анжелике. Какой стыд, однако. А со стороны Анны – еще и коварство. Негоже сеять и углублять раскол среди самых близких друзей. Ведь Анжелика тоже терпеть не может Катиного мужа. Даже она, добрейшая и тишайшая, однажды сказала: «Катя, у него простатит мозга». Катька тогда… в общем, плохо было с ней, дело кончилось чисткой крови. Пошла вразнос, а Анжелика пыталась расхлебать, развести беду руками, но рука бойца колоть устала. Перенапряглась и, не сдержавшись, выпустила пар. Нажила себе врага – того, который настоящий, а не искусственный. «На лицо ужасный, добрый внутри». Немало их таких. На всех Кати не хватит, а они перед ее дверью в очереди выстраиваются. Очень уж она теоретически и практически подкована по части десяти заповедей. Она словно монахиня-кармелитка в госпитале для прокаженных. У нее принцип «Чем другие хуже меня?». А общепринятое «Чем я хуже других?» приводило Екатерину в грустную задумчивость. Она честно пыталась ответить!
