– Ну да, нарисовал. Она называется «Мои каникулы».
Я поцеловала сына в щеку, на секунду вдохнула его запах вместе с запахом красок и карандашных грифелей.
К нам подошла Роуз, и мы двинулись вдоль улицы к моей машине. Хлоя и Джош убежали вперед, на ходу отрывая листики от живой изгороди. На улице было тепло и сухо, воздух был наполнен пыльцой растений.
– Выходит, отпуск оказался не таким уж замечательным? – спросила Роуз через некоторое время.
– Ага.
– Я так и знала, что что-то не так. Это не результат тренинга по сближающему общению, на который мы возлагали такие надежды?
– Да нет.
Роуз остановилась и чуть наклонила голову, чтобы подправить пару небольших косичек, которыми была украшена ее прическа. Нелл в слинге забеспокоилась.
– Что-нибудь конкретное, или все дело в какой-то обычной бытовухе? Ты ведь не хочешь сказать, что устала от ребенка и тебе нужен перерыв?
Я искоса взглянула на Роуз: вид у нее был замученный. Щеки порозовели и слегка припухли. На ее шее висел медальон с выгравированными на нем инициалами детей.
Я невольно задумалась о том, насколько много могу позволить себе ей рассказать.
– Честно говоря, все было ужасно, причем с самого начала, – произнесла я и поведала Роуз об ужасах первого утра в Греции, в том числе о том, как я, выйдя из таверны, увидела, что Джош тонет в море.
– О боже, – пробормотала она. – А где был Маркус?
Я почувствовала, как у меня напряглись мышцы пресса.
– Он уснул.
Произнеся эти слова, я тут же почувствовала, что они по-настоящему шокировали Роуз – и в душе у меня словно распустился какой-то тяжелый болезненный узел. Да, это была вина Маркуса. В свете этого тот факт, что я позвонила Ричарду, не имел никакого значения. Я оставила ребенка на попечении мужа. Я доверила ему сына.
– Мне показалось, что Джош утонул, – сказала я. – У меня в голове так и бились слова: «Я мать погибшего ребенка».
– Бедная, – с сочувствием произнесла Роуз. – Слава богу, что все обошлось.
– Да. Один мужчина нырнул в воду и вытащил Джоша. Не Маркус. – Я покачала головой и издала саркастический смешок. – Он даже по грудь в море не зашел.
Я отвернулась, вспомнив, каким жалким выглядел Маркус, сутулый, тощий, стоящий в воде по щиколотку, и то, как он упал в моих глазах.
– Я понимаю, что эта история могла вызвать между вами отчуждение, – сказала Роуз и вздернула брови. – Что ж, счастье, что там оказался другой мужчина, верно?
Мы дошли до машины. Джош и Хлоя уселись на тротуар и по очереди бросали мелкие камешки в решетку уличной канализации.
