Но зачем-то они с Ковачем отодвигали тяжеленный шкаф, набитый папками с документами… Хорошо замаскированный тайник? А что внутри?
Пикантность ситуации состояла в том, что шкаф прикрывал гипотетический тайник в кабинете начальника штаба части. В собственном кабине Кирилла. А он ни сном, ни духом. Как папа Карло, живший в каморке с секретной дверью и понятия не имевший, что она скрывается за нарисованным на холсте очагом.
На риторический вопрос Ковач отвечать не стал. Разглядывал открывшуюся стену так и этак, постучал в трех-четырех местах костяшкой согнутого пальца. Звук показался Кириллу везде одинаковым, но особист удовлетворенно кивнул, словно нашел искомое. Произнес:
– Уж извини, испорчу тебе маленько тут…
Удар! Ботинок вмазал по стене, гипсокартон вмялся, краска пошла трещинами.
– …интерьер, – завершил реплику Ковач.
За первым последовали еще два удара, не менее сильные. Гипсокартон окончательно вдавился, лопнул в паре мест, и стало видно, что лист его не стандартного размера, а шириной с полметра или чуть более. Хотя поврежденное место находилось примерно посередине стены и о подгонке листа под размер помещения речь не шла.
Кирилл с любопытством наблюдал, что будет дальше. А Ковач подцепил лист за появившуюся в нем трещину, отодрал и небрежно откинул в сторону. В воздухе обильно закружилась известковая пыль, оседала на камуфляже обоих, но особист не обращал на нее внимания, Кирилл тоже не стал отходить в сторону, напротив, шагнул поближе.
Взгляду теперь открылся не бетон, и не кирпич, и не доски (честно говоря, Кирилл никогда не задумывался, из какого материала сделаны в штабе внутренние перегородки). Под гипсокартоном скрывался металлический лист. Пыль осела, стало видно, что с одной стороны листа есть две петли, а с другой виднеется нечто вроде замка. Дверца, но на сейфовую не похожа. Цвет ее из-за гипсовой пыли казался серым, но в девичестве, кажется, был синим.
Ковач порылся в одном кармане, в другом, ругнулся себе под нос…
«Что такое, дядь Валера? Позабыл взять золотой ключик у черепахи Тортиллы?» – подумал Кирилл.
Его детство прошло практически без детских книжек. С Гулливером и Хоттабычем, Томом Сойером и Питером Пэном маленького Кирюшу познакомили пересказы взрослых, сделанные по памяти и достаточно вольные.
Но сказка о Буратино каким-то чудом на Базе нашлась и была зачитана до дыр – книжка в буквальном смысле развалилась, чему Кирюша не особо огорчился, он знал к тому моменту текст наизусть и мог в мельчайших подробностях рассказать, что нарисовано на каждой картинке.
