Душа моя ликовала. Наконец-то меня оценили по заслугам! Наконец-то Шеф признал, что я готова к самостоятельной работе! Не прошло и четырех лет.
Я потянулась к папке, но, язык мой — враг мой, не удержавшись, брякнула:
— Льва Абалкина? Агента Странников?
Шеф, закаменев лицом, уставился на меня. Серые глаза смотрели холодно, оценивающе. Только левая бровь медленно поползла вверх.
— Это фантастический роман… — торопливо залепетала я.
Название «Жук в муравейнике» совсем некстати вылетело из головы, так что мне оставалось лишь мямлить.
— О своем романе с Абалкиным подашь рапорт. Позже, — холодно отчеканил полковник и опять замолчал.
Ну и дела. Оказывается, у нас где-то работает Лев Абалкин, и я теперь должна писать в службу внутренней безопасности рапорт о романе с ним.
— Я пошутила. Просто есть книга, которая начинается словами «надо найти одного человека»…
— Пошутила?
Левая бровь Шефа вновь пришла в движение, в комнате опять повисло молчание.
И тут вся моя эйфория мгновенно пропала. Собственно, радоваться-то нечему. Каждое новое дело — это чье-то горе, чьи-то поломанные судьбы. Если повезет. Если не повезет — чьи-то жизни.
Я молча развернулась на стуле и пододвинула папку к себе. При этом я очень старалась, чтобы движения были точными, выверенными — Шеф не выносил суетливости.
— Что за человек?
Мой голос прозвучал сухо и деловито.
— Мальчишка. Месяц назад забрали в армию. Сбежал. Нужно найти, — вводные полковник произнес в телеграфном стиле.
— Но… почему мы? Почему не полиция? У военных, в конце концов, есть своя…
— Потому что мы, — отрезал Шеф.
Понятно. Включен режим «приказы не обсуждать».
— Демина я отправил к парню домой, пусть посмотрит, что там и как. Ганич освободится через час и поступит в твое распоряжение. Сама введешь его в курс дела. При необходимости возьмешь еще пару-тройку людей. Отчет ежедневно мне на стол. Работаем быстро. Вопросы?
— Когда мы его найдем…
— Если найдете, — перебил полковник, подчеркивая первое слово, — если найдете — немедленно сообщить мне, самим не задерживать, взять под наблюдение. С коллегами, непосредственно не задействованными в операции, ничего не обсуждать.
Последнее мог бы не говорить, я не первый день в отделе.
Шеф развернулся и направился к выходу, оставив меня в растерянности. Возле порога он на секунду остановился, словно в последний момент хотел что-то добавить, но передумал.
Я подождала, пока за ним закроется дверь, и уставилась на папку.
