В комнате находилось три человека. Костюмы, сшитые на заказ английским портным, швейцарские часы, выполненные по индивидуальному заказу, старинные перстни с родовыми гербами — все говорило о том, что в замке собралась «белая кость» высшей пробы. Нет, не те нувориши, которые норовят при случае выставить напоказ свои титулы или свои деньги, а настоящие хозяева мира, которые, оставаясь в тени на протяжении веков, писали нашу историю.
Самый молодой нервно расхаживал вдоль длинного стола. Время от времени он хватался за спинки стульев. Стулья скрипели, двое других гостей нервно морщились. Это были два старика, которых успела запечатлеть «зеркалка» китайца: худощавый с пышной седой шевелюрой и полный — с большой лысиной и глазами навыкате. Они сидели в старинных креслах, поставленных специально для них возле окна, откуда открывался чудесный вид на заснеженные верхушки Альп. На маленьком инкрустированном перламутром столике стояла початая бутылка с сургучной печатью и пара бокалов муранского стекла. Разговор шел ни на английском, ни на французском, ни на немецком языках, но парень из отеля, похоже, прекрасно их понимал.
— Почему вы это допустили? — нервно восклицал молодой, схватившись за спинку очередного стула. — Почему не остановили ее?
— Остановить? Как вы себе это представляете? — седой старик нарочито удивленно приподнял брови. — Она — не мои внучки, я не могу ей приказать.
— Но нельзя же потакать всем ее желаниям! — упорствовал молодой.
— Вы не получите мудреца, если убьете в ребенке шалуна, — глубокомысленно заметил полный старик, плеснув в бокал на донышко из бутылки.
Последняя фраза была сказана по-французски.
— Она уже не ребенок! — возмутился молодой. — А что охрана? Была же охрана!
— Мы разбираемся с этим вопросом, — вновь вступил в разговор седой. — Возможно, это был кто-то из специально обученных агентов, сумел близко подобраться. К сожалению, у них получалось это ранее, удалось и сейчас.
— Хороший коньяк, — пробормотал полный, покатав напиток по небу.
Он вновь потянулся к бутылке, щедро налил себе полный бокал и проговорил, обращаясь к седому:
— Да, скорее всего вы правы, Граф. Все повторяется. Как в тридцать пятом. И вновь в этой варварской стране.
— Но почему ее так тянет в это место?
— Не только ее, — нехотя ответил полный. — Любопытство, бравада, некое юношеское бунтарство. В ее возрасте это нормально.
Он поерзал, пытаясь усесться поудобнее, но кресло было рассчитано на человека более скромной комплекции. Так и не найдя комфортного положения, старик недовольно сморщился, ослабил узел галстука и налил себе вторую порцию напитка.
