В просторном холле меня уже ждал Демин. Оставив двух агентов наблюдать за домом Крыловых, он решил присоединиться ко мне. «Чую, здесь будет перспективнее», — расплылся в плотоядной улыбке Александр.
Хотя больничный фасад и изменился, порядки здесь остались прежними — бдительный до вредности вахтер, словно сфинкс, охранял больничные секреты, задавая всем посетителям один и тот же вопрос:
— К кому?
— К Иртеньевой на интенсивную терапию, — честно ответила я, собираясь пройти.
— На интенсивную не положено, — осадил меня «сфинкс».
Я оглядела вывески. В корпусе помимо реанимации расположились гинекологическое отделение и 1-ая и 2-я хирургии.
— А если бы я сказала, что к Ивановой на гинекологию, то пропустили бы?
— На гинекологию бы пропустил, — согласно кивнул вахтер.
— Но вы же ничего не проверяете, — завелась я. — А если никакой Ивановой там нет, если я все придумала? Сказала на гинекологию, а сама пойду в реанимацию?
— Ф-ф-ф! — фыркнул дед. — Мне сказано пускать — пускаю, сказано не пускать — не пускаю. А сильно умные вроде тебя вообще сейчас домой пойдут.
Ситуацию разрядил Александр, авторитетно помахав удостоверением. Но вахтер не успокаивался:
— А девушка?
— Девушка со мной, — отрезал Демин и туманно добавил: — В интересах следствия.
Отделение интенсивной терапии встретило нас сверкающим до блеска серым линолеумом, длинной шеренгой стеклянных боксов и популярной мелодией, доносившейся из невидимых динамиков. Сразу за входной двустворчатой дверью расположился сестринский пост с телефонами и солидным пультом. Сейчас здесь никого не было. Да и вообще в отделении почему-то не было видно ни единого человека. Только больные мирно лежали в своих кроватях.
— Кто вас пропустил? Здесь нельзя находиться посторонним. Выйдите немедленно!
Кажется, насчет «ни души» я поторопилась: навстречу к нам спешил очень важный и очень сердитый доктор в светло-зеленой медицинской униформе. Очки в тяжелой оправе гневно посверкивали, куцая рыжая бороденка топорщилась от возмущения. Но и на этот раз Сашкино удостоверение оказало поистине магическое действие: доктор как-то сразу утратил важность и превратился в обычного усталого мужчину. Он на секунду застыл, привыкая к изменению нашего статуса — из нарушителей порядка мы перешли в служителей закона, а затем обычным голосом предложил свою помощь. Именно этот бородач и оказался лечащим врачом Вероники.
Вероника лежала в третьем от входа боксе.
— Внутрь нельзя — стерильная зона, опасность инфекции, — строго предупредил доктор.
