— Не могу. Я и в самом деле не могу, — расхохоталась Катерина. — Пусть только кто попробует сказать, что ты невезучая. Ты не представляешь. Ха! Я дома училась на премьер-оператора, а здесь мне аж целых два Их Высочества вместе и по отдельности пообещали, что раз я осталась, то продолжу образование в столичном университете. И будь уверена, тебе место я без труда пробью. Сама же сказала, что камеристка обязана разбираться в делах хозяев? Вот и будешь… разбираться.
Маша хлопала ресницами и широко раскрытыми глазами переводила взгляд с Феликса на Катерину и обратно. Руки мелко задрожали, девушка словно обмякла, растеклась по креслу.
— Так, — скомандовал Феликс. — Ты ещё в обморок здесь упади от счастья. В общем, ты, Катя, всё равно от безделья маешься? Вот тебе занятие. Взаимно пройдётесь по знаниям друг друга. Маша тебя введёт в особенности столичной жизни, зря её что ли на секретаря-референта в том числе готовили? А ты оценишь, что Маше надо, чтобы поступить на первый курс.
Катерина легонько щёлкнула котёнка по уху:
— Командует, будто он тут хозяин. Но в кои-то веки я полностью с тобой согласна.
Феликс не сказал ни слова, но по его внешнему виду было понятно, что ответ на вопрос «кто главный» даже нет смысла обсуждать.
Следующие две недели Катерина наслаждалась обществом вернувшейся из поездки Инге. Тем, что Никита перестал носиться как угорелый по разным мероприятиям и таскать «невесту» за собой, а их отношения вернулись к дружеским, где если и было место ухаживаниям, то деликатным. И главное — Катерина подумать не могла, как много времени, оказывается, без помощи Маши уходило на всякие бытовые мелочи от подбора платья до мелких нестыковок расписания. Вроде бы тут подождёшь минут десять, там потеряешь минут пять — а за день набегает не меньше часа. Помимо прочего у камеристки оказался талант стилиста, отшлифованный наставниками в училище, так что на Катерину теперь мужчины заглядывались отнюдь не только из-за общественного положения. А уж завистливые взгляды кандидаток, которыми они облили конкурентку в первый раз, когда макияж и платье Катерина отдала на откуп камеристке, стали целебным бальзамом на душу.
Не устояла даже Инге — оглядев наряд в разнообразных оттенках зелёного и оценив подругу «целиком», она завистливо вздохнула:
— Обалдеть. Гениально. И кто это придумал? Вот честное слово, прямо взяла бы и выкрала его себе.
Катерина рассмеялась.
— Нет уж. Такая корова нужна самому. Могу попросить чем-то помочь тебе, но сразу говорю: без гарантии. Маша, так зовут мою камеристку, сказала, что первые несколько недель ко мне сначала присматривалась. И лишь затем была готова рискнуть посоветовать, чтобы и мне понравилось, и выглядело хорошо.
