— он ловил перепелок. Под камышовым навесом, возле его сторожки, целыми днями распевали перепела. А старик сидел на циновке и, прихлебывая душистый кок-чай, наслаждался их пением. Не раз говаривал он своим знакомым: «Э-э, хорошая у меня жизнь, сытая, полезная и веселая. Кокандский Худоярхан так не жил, как живет караульщик Тургунбай Саламов! А за хорошую бедану-певунью каждый тебе говорит спасибо и низко кланяется. Очень хорошо…»
Гости его — ребята, предводительствуемые внуком Иргашем. Они приходят целой гурьбой и живут по два-три дня, а то и больше. Приходят они не только затем, чтобы забрать из-под навеса клетки с перепелками, больше за рассказами о том, как дедушка Тургунбай воевал с басмачами.
И в этот раз, как только залаяла собака, чуя приближение гостей, он уже подумал о новом рассказе. Поднялся, поглядел из-под ладони на дорогу и недоуменно нахмурился. Что такое? Ребята кого-то ведут? Ну, конечно, ведут! И кого?.. Ничего более неожиданного не мог представить старый Тургунбай.
— Аллах милостивый, что делается на белом свете! — воскликнул он.
Но размышлять было некогда: косматый человек, сопровождаемый ребятами, неуверенно шагнул под навес и повалился на циновку. Тургунбай-ата впился в него глазами, и когда их взгляды, точно невзначай, встретились, старик заметно заволновался.
— Ох-хо, сердешный, как тебя жизнь наказала, — вздохнул он и тут же стал куда-то собираться.
— Я сейчас, я быстро, дети мои, — приговаривал он, седлая ишака. — А здесь ничего не случится. Этот пес, хоть и старый, но вполне надежный, он ни одного шакала близко не подпустит к жилищу. Уверен, что и перепелки все будут целы…
Неожиданно для ребят Тургунбай-ата вынес из-под навеса ружье с побитым ложем и, поправив пестрый кушак, сел на ишака. Мальчишки наблюдали за стариком с удивлением. Иргаш, подойдя к деду, тихо спросил:
— Зачем винтовку берете?
— О-о, я хорошо знаю, что делаю.
— На людей он не кидается… Он совсем смирный, даже нас не трогал. Душанбой мы его назвали.
— Это не важно, как вы его называете, я-то уверен, что он не Душанба.
— А кто он?
— Узнаем. Очень скоро узнаем. Сейчас в кишлак нужно идти.
…Они свернули с накатанной дороги и шли по жесткой, ощетинившейся целине.
— Скоро будем в своем кишлаке, — неторопливо говорил Тургунбай-ата, будто хотел кого-то успокоить. — Я знаю самую близкую дорогу… Самую короткую, она приведет нас куда надо…
А Иргаш шел и косился на деда: что с ним случилось? Почему такой?
