Другой группе он сказал: "Да, в жизни есть больше, чем вы когда-либо сможете узнать; потому что этого нельзя достичь прямым распространением научной информации, которую я вам давал или которую вы сумеете собрать под моим руководством".
Однако он позаботился о том, чтобы эти две группы не могли обменяться мнениями и понять таким образом, что он дал два противоречивых ответа. Теперь, когда дети сообщали ему о необъяснимых явлениях, он предавал их забвению как не относящиеся к науке.
Он знал, что без опоры на интуицию дети никогда не вырвутся из невидимой сети, которой он их опутал, и что интуитивное знание тайн, исключенное из их образования, могло быть достигнуто только при определенной гармонии ума и эмоций. Поэтому он учил их не обращать внимания на изменения состояния ума, ибо, обнаружив, что сила восприятия меняется от часа к часу, они могли бы догадаться, как много он от них утаил. Его обучение лишило их память способности помнить те проявления интуиции, которые были им дарованы, и они были склонны придерживаться приготовленных негодяем логических схем.
Дети, которых этот негодяй неправильно обучал в первой школе, теперь выросли, и, поскольку он позволил им. подойти ближе к пониманию истинной природы жизни, некоторые случайные замечания, сделанные ими членам второй школы, поколебали веру последних в научную истину. Поэтому он спешно собрал тех учеников первой школы, кто еще оставался ему верен, и послал их проповедовать невразумительные доктрины, претендующие на объяснение скрытого механизма жизни. Затем он обратил внимание учеников второй школы на этих учителей, сказав: "Слушайте внимательно, но не забывайте обдумывать".
Однако, некоторые члены первой школы, порвавшие с учением старого негодяя, возражали им, говоря: "Мы тоже отвергаем эти учения, но то, что они неспособны объяснить тайный механизм жизни, который вы ищете, не отрицает его существования". Те ответили: "Можете ли вы тогда изложить тайну в логических терминах?" Однако им было сказано, что делать так - значит отрицать истину.
Тогда они возразили: "Не истинно то, что не может выдержать холодный свет разума". Немногие, тем не менее, восклицали: "Мы готовы верить всему, что вы говорите нам. Мы считаем вас замечательными". Однако они были так же безнадежно потеряны, как интеллектуальные дети и учителя невразумительных доктрин, поскольку полагались только на рабскую доверчивость, а не на интуицию.
