Также высоко оценили современники и игру Васильевой. Вспоминая об этом в 1864 г., Баженов писал: «Ее умным исполнением трудное для воспроизведения лицо бедной невесты было до такой степени оживлено и истолковано, что дальше и идти, казалось, было некуда в этом отношении; мы-таки, впрочем, и теперь остаемся при уверенности, что больше г-жи Васильевой никто ничего не даст в этой роли».
На премьере Островский не присутствовал, и Н. В. Берг писал ему 21 августа 1853 г.: «Напрасно вы не были вчера в театре: все прошло как нельзя лучше. Играли все или почти все превосходно. У Е. Н. Васильевой расцелуйте ручки — прелесть, прелесть, прелесть! Ни жеста, ни слова рутинерского от начала до конца <…> Скажите Полтавцеву, чтобы не бухался на колени, как Грязной перед Марфой в „Царской невесте“. У Васильева проглядывают комические ухватки, видимо, Бородкина. Нисколько любви, из-за которой все и дело, — и обидчивость, и упрямство, от чего он не так скоро уходит. Монолог Садовского — „значит уж… ах ты, Максим Беневоленец… вот чем пробьем дорогу…“ — верх совершенства».
Видимо, один из следующих спектаклей Островский посетил и был им удовлетворен. «„Бедная невеста“ прошла хорошо, — писал он Погодину 25 сентября 1853 г., — исполнением почти доволен, публика совершенно довольна: успех первого представления был едва ли не больше, чем „Саней“, актеров вызывали не только после действий, но и в продолжении действий но нескольку раз». Особенно доволен был Островский игрой Васильевой: «Талант Васильевой: велик, она сделала из моей Марьи Андреевны то, о чем я сам никогда не мечтал».
В Петербурге пьеса была поставлена на сцене Александрийского театра 12 октября 1853 г. в бенефис А. М. Читау. Роли исполняли: Анна Петровна — П. К. Громова, Марья Андреевна — А. М. Читау, Мерич — А. Е. Смирнов (Смирнов 1-й), Милашин — Ф. А. Бурдин, Добротворский — В. В. Прусаков, Беневоленский — А. Е. Мартынов, Хорькова — Ю. Н. Линская, Хорьков — П. С. Степанов, Карповна — О. А. Рамазанова. Паикратьевна — Е. Я. Сосницкая, Дарья — Шелихова.
Хотя Погодин писал Островскому, что он получил из Петербурга сообщение, что и там комедия «шла превосходно», по-видимому, петербургский спектакль, в отличие от московского, был принят публикой и критикой довольно равнодушно. Так, Р. М. Зотов в «Северной пчеле» осуждал и пьесу и пополнение ролей: на эту тему можно было бы «написать прекрасный роман, но на сцене не вышло ничего <…> Смеем уверить, что нам самим и грустно и досадно, что такие драматические стихии, такие превосходные характеры пропали даром». Рецензент отмечает только удачную игру Мартынова, Громовой и Читау. С такой оценкой игры актеров согласился в целом и другой рецензент: игру Мартынова «можно назвать, в полном смысле слова, художественного», очень удачно исполнила, по его мнению, свою роль Линская; «необыкновенно хороша вышла у г-жи Читау <…> сцена, где Марья Андреевна заставляет свою мать писать записку к Беневоленскому».
