— Доминик! — позвал он. — Доминик... Я бы хотел...
— Завтра, — сказала она.
Он не настаивал. Он не решился прохаживаться взад и вперед, как накануне, и украдкой заглядывать в спальню. Он улегся на диване. Ночничок опять прочертил на ковре светлую дорожку, но у него больше не возникало желания пройтись по ней. Он безнадежно старался заснуть и не заметил, как уснул. Наступило утро. Начинался новый день, который все поставит на свои места. Буря стихала. Было слышно, как вода стекает с крыш. Шум моря стал приглушеннее. Севр сел среди смятых подушек и неожиданно увидел ее. Она расположилась в кресле, рядом с телевизором, одетая, плащ лежал на коленях, как у пассажира, ожидающего первого поезда.
— Здравствуйте, — сказал Севр.
— Я больше не могу, — прошептала она. — Побыстрее бы все закончилось.
В ее голосе опять зазвучала озлобленность.
— О! У нас есть еще много времени, — сказал Севр и тут же пожалел о своих словах. Чтобы разрядить обстановку, он открыл окно. Теперь они могли наблюдать за дорогой. Моросил теплый дождик. Очертания домов едва просматривались, а на пустыре образовались огромные лужи. Ветер совсем стих.
— И не увидишь, как она подъедет, — сказал Севр.
— Скорей бы уж, — вздохнула Доминик.
Потянулось утро. Севр заварил чай, предложил чашку Доминик, та отказалась. Она с трудом сдерживала нетерпение, то и дело вставала, подходила к окну и нервно ходила по гостиной. Она навела полный порядок в спальне. Ее чемодан, уже собранный, стоял у двери в прихожую. В полдень они слегка перекусили, и Доминик прибралась на кухне. Квартира опять приобрела нежилой вид. По мере того как шло время, в них росло отчуждение друг от друга. Дождик превратился в густой туман. Обогреватель они выключили, и в квартире становилось холодновато.
— Мы услышим шум машины? — спросила Доминик.
— Не думаю, что она рискнет остановиться перед жилым массивом. Она скорее доедет до грунтовой дороги, а оттуда придет пешком.
— С чемоданом?
Она хотела дать понять, что Мари-Лора глупа, что все выглядит идиотски и что если она ждала, то только из чувства порядочности. Она уже, конечно, сожалела, что на какое-то мгновение усомнилась в виновности Севра.
Севр прекрасно понимал, что если Мари-Лора не появится, то больше он не сможет удерживать Доминик. Он сидел на диване, когда она сказала, стоя у окна, неуверенным голосом:
— Полагаю, что это она!
Севр ринулся к Доминик. Он увидел, как из тумана возник серый силуэт, согнувшийся под тяжестью чемодана. Да, это Мари-Лора.
