— Весьма разумно, не так ли? Каждый свободен в своих действиях. Обещания выполняются. Договор. Я — за договоры... А вы?.. Ну! Скажите что-нибудь... Хорошо! Как хотите!
Она встала, потянулась, зевнула и, не обращая на него внимания, присела на корточки перед своим чемоданом, который принялась расстегивать.
— Почему вы не оставили чемодан в камере хранения?
Слова сами соскользнули с его уст. С досады он готов был поколотить себя и все же терпеливо и недоверчиво ждал ответа. Зачем таскаться с чемоданом, если в какой-то затерянной деревне надо провести всего лишь несколько часов? Она неторопливо, ласково, с какой-то чувственной мечтательностью провела по коже рукой.
— Я слишком дорожу своими вещами, — прошептала она. — Ценный багаж не оставляют в камере хранения.
Она открыла чемодан. Он чувствовал себя страшно назойливым. Интересно, что бы она подумала, если бы он извинился? Впрочем, она нарочно демонстрировала у него перед носом свои комбинации, чулки, нижнее белье, которое бережно складывала на ковер. Она разворачивала блузки, шерстяные костюмы, раскладывала их на диване, чтобы они разгладились.
— Это все такое нежное, — объясняла она. — Вы должны знать, поскольку вы женаты.
— Я... я...
— Вы сняли обручальное кольцо, но на пальце остался след... Такие вещи сразу бросаются в глаза.
— Что же еще вы заметили?
— Уж не думаете ли вы, что мне очень интересно разузнавать о вас?
Разговор вновь оживился. И она сразу же этим воспользовалась.
— Положите эту стопку в шкаф... направо... в нижний ящик.
Он не смог найти причину, чтобы отказаться, и теперь как челнок сновал между спальней и гостиной. Со злостью и отвращением он перетаскивал носовые платки, трусики, мочалки в виде перчатки, надеваемые на руку. От всех этих вещей пахло духами, и ему хотелось расшвырять их по комнате, но что поделаешь! Он вынужден выступать в роли тюремного надзирателя, но не обязан становиться слугой. Он протянул руку к шкатулке, но она живо схватила ее.
— Мои сережки! — воскликнула она.
Потом дружелюбно, обезоруживающе засмеялась.
— О! Они ценности не представляют, а вы уж и размечтались!
Она открыла шкатулку. Та была битком набита сережками всех форм и размеров, одни в форме цветка, другие — плодов, третьи походили на драгоценные камни. Она выбрала пару, они напоминали розовые раковинки.
— Красивые, вы согласны?.. Я купила их в Нанте, ожидая машину.
Интересно, сколько ей лет? Не меньше тридцати пяти... а замашки маленькой девочки. Она сидела на ковре, поджав под себя ноги, и рассматривала сережки.
