Официантка принесла им еще два стакана с виски и забрала пустые. Когда она ушла, Роберт, бросив взгляд на огромные люстры из дорогой породы дерева, спросил:
– Так и что дальше?
– А что дальше?
Роберт пригубил стакан.
– Вы договорились о встрече, а это уже завтра. Что ты собираешься делать?
– Мы ни о чем не договаривались, – фыркнул Маркус. – Эта ненормальная сказала первое, что пришло в её недалекую голову. Я не собираюсь ехать в какой-то ресторанчик, чтобы сидеть и ждать её, потому что она всё равно там не собирается появляться.
– Эта была чертовски дурацкая затея, – поморщился друг после продолжительного молчания. – Ты же знаешь Леона всю свою жизнь! Зачем соглашался на это дурацкое пари? Оно и впрямь детское какое-то! Глупое. Подобным образом мы развлекались в шестнадцать, а сейчас нам по тридцать лет. И ты еще удумал ставить на кон свое место в своей же компании! Уже то, что подобное предложение высказал Леон должно было тебя хоть как-то отрезвить. Он же гадкий, как какая-нибудь ползучая хрень. Черт, я до сих пор в шоке с тебя. Я, конечно, не сомневаюсь в твоих искусных навыках обольщения, но ясное дело, что Леон не выбрал бы для этого девицу, которая сама тебе на шею вешаться будет. Откуда он знал, что эта Стефания будет так враждебно настроена по отношению к тебе? Он что, был с вами тогда в лифте, когда ты вылил на неё кока-колу?
– Нет. Его там не было.
Роберт вытаращил глаза и усмехнулся:
– Ты вылил на неё кока-колу!
– У меня было поганое настроение, а она подбросила масло в огонь.
– Ладно. Всё же… Почему именно она?
– Потому что однажды Леон накинулся на неё в лифте. И бьюсь об заклад, что она дала ему болезненный отпор, ведь… Она чертовски бойкая!
– И что?
– Это же Леон! Ты что, не помнишь, как он распускал мерзкие сплетни о всех девчонках, которые давали ему от ворот поворот?
– Это глупо.
– Конечно глупо. Стоит женщине задеть его раздутое эго, как он тут же принимается мстить. В моем случае он решил убить одним выстрелом сразу двух зайцев.
– Но ведь эта девчонка могла возненавидеть его, а тебя… – Роберт засмеялся. – Бог мой, Маркус, да ни одна девица не может не трепетать при виде тебя! Откуда ему было знать, что она не входит в их число?
– Я не знаю. Но правда такова, что эта чокнутая на дух меня не переносит. – Он вспомнил поцелуй, от которого она выронила кружку с чаем. Почему-то об этом моменте слабости Маркус деликатно умолчал, рассказывая другу обо всем, что касалось Стефании. – Не стоит также отбрасывать в сторону то, что Леон с самого детства обладал исключительной и тошнотворной наблюдательностью. Этот урод может заметить даже чертову пылинку на чистейшем махровом ковре, не говоря уже о целой неприязни ко мне. Особенно ко мне.
