Сейчас она по-настоящему сожалела о своих необдуманных словах, ведь теперь сблизиться с объектом становилось в сотню раз сложнее. Но стоило только вспомнить этот лицемерный взгляд, которым удостоил её Ротман, и сожаление тут же сменилось резким раздражением. Как же она ненавидела его! Это хамское и самодовольное существо! По его перекосившейся роже было заметно, как сильно он поражен тем, что на этот праздник для золотых задниц, явилась простолюдинка в её лице!
– Стеш, – обратился к ней брат тихим тоном, наклонившись к самому её уху, – точно не знаю, но кажется он стоит наверху и смотрит сюда.
Тело Стефании тут же задрожало от холода и волнения. Брат встал позади неё, делая вид, что обнимает и целует за ухо, хотя на самом деле смотрел на ночной город внизу и дул теплым воздухом в её шею.
– Я бы с радостью надел на тебя пиджак, но у меня есть одна идея. Она должна сработать.
– Дурацкое платье. Я уже задубела, Сим!
– Тише, – шепнул брат. – Если бы ты не была ему интересна, он бы не таращился на тебя сверху. Поэтому слушай: сейчас я уйду за напитками и немного потеряюсь. А ты стой здесь. Он подойдет к тебе.
– П-п-почему ты т-т-так думаешь? – дрожащими от холода губами спросила Стефания.
– Потому что ты чертовски соблазнительна в этом платье. А такой, как он, не может упустить столь прекрасный десерт. Да и в принципе, нормальный мужик.
– От-тлично. Т-теперь я д-десерт.
– Я пошел. И прошу тебя, не называй его больше болваном. Держи себя в руках. Этот парень нужен нам живым.
– Оч-чень смеш-шно.
Чмокнув сестру на прощание, Серафим плавно ушел, забрав с собой тепло, что хоть немного согревало её спину. Ей показалось, что она стояла совершенно голой, и за это надо сказать «спасибо» Луизе Викторовне, посчитавшей, что для обольщения её тупоголового сыночка необходимо облачиться в дорогой и ледяной шелк. Как же хорошо, что она надела на грудь силиконовые накладки, иначе сейчас бы все таращились на её затвердевшие соски.
В зале заиграла плавная и знакомая мелодия из известного голливудского фильма. Здесь на балконе до Стефании доносились женский смех и звонкий звук хрусталя. Она вдохнула запах прохлады, смешанный с ароматом больших белых цветов, и подумала, что это единственное приземленное и настоящее из всего того пышного многообразия, что с лихвой украшало этот донельзя роскошный вечер.
– Я увидел вас, как только вы появились в зале, и уже не мог оторвать своих глаз, – раздался чей-то мужской голос за её спиной. Стефания обернулась и увидела высокого мужчину лет шестидесяти с густыми поседевшими усами и красной розой в руке. – Это вам.
