Обелиск оказался не менее десяти футов в высоту, указывая на дымоход, как зазубренный обвиняющий перст. Кэт заметила, что кто-то прикрепил в центре два толстых ржавых кольца. Чувство ледяного ужаса нахлынуло на неё, едва она увидела толстую цепь, соединяющую кольца. Что происходило в этой комнате? Зачем кого-то привязывали к этому странному белому обелиску? Она до ужаса боялась собственной догадки, не хотела смотреть правде в глаза.
— Вас приковать или будете стоять сами? — голос огромного мужика оказался тонким, почти женоподобным, отражаясь эхом от каменных сводов этой камеры пыток.
— Я буду стоять сам. — Дип без колебаний подошел к обелиску. Встав к нему лицом, сжал в каждой руке по ржавому кольцу. Его широкая, мускулистая спина представляла собой идеальную цель. — Я готов.
Готов для чего? Боже мой, пожалуйста, нет! Кэт не особенно нравился Дип. На самом деле она вроде как считала его мерзавцем. Он раздражал её больше, чем какой-либо другой мужчина в её жизни. Но никто не заслуживает, чтобы его пороли шипящим и искрящимся серебряным кнутом. Ради бога. Неужели это какое-то наказание? Но что он сделал? И кто решил его наказать?
— Приготовься, — посоветовал другой мужчина, подняв кнут.
— Я сказал, что готов, — в голосе Дипа не было страха — лишь раздражение.
Как он может не бояться? Что с ним случилось?
Кэт с ужасом наблюдала, как поднялась массивная рука, затрещал кнут, обрушившись на ребра Дипа с голодным шипением. Дип тихо застонал, зашипел от боли, когда колючие серебряные шипы вонзились в его плоть, но больше не издал ни единого звука.
Гигант отдернул кнут назад, орошая белый обелиск кровавыми каплями. Внезапно Кэт поняла, что красновато-коричневые полосы на его шероховатой поверхности не минерального происхождения. Кровь, Боже мой, это кровь! Он истекает кровью! Остановитесь!
Кнут снова взмыл в воздух, готовый к очередному удару.
— Кричи, — посоветовал гигант-мучитель. — Выпусти свою боль в Зев. — Он кивнул на уходящий в небо дымоход. — Это уменьшит боль.
— Не хочу её уменьшать, — прорычал Дип. — Просто продолжай, черт возьми.
— Как хочешь.
Кнут снова затрещал, вгрызаясь, разрывая гладкую загорелую кожу спины Дипа, рассекая её на кровавые ленты. Но тот едва вздрогнул.
Нет! Нееет! Кэт попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. И Дип тоже не кричал. Стиснув зубы, он стоял у обелиска с закрытыми глазами, сжимая ржавые кольца побелевшими пальцами. Ясно, что он испытывал мучительную боль, и так же стало ясно, что он не издаст ни звука.
