— Дела, — лорд Фредерик подмигнул мне, как старой знакомой, приподнял шляпу в знак прощания и ускакал.
Его появление дало мне возможность чуть прийти в себя, хотя чувствовала я себя отвратительно.
Сесилия же ничего не замечала, полностью сосредоточившись на заявлении супруга.
— Иногда мне хочется, чтобы муж не был столь занят, а потом я смотрю на своих знакомых и радуюсь, что у него есть любимое дело. Кто знает, чем бы он занимался, не будь так загружен на службе.
У меня закружилась голова, перед глазами замелькали мушки, я с трудом воспринимала то, что говорит мне кузина. А она рассказывала о подруге, у которой муж имел несколько любовниц, причём одновременно.
— Кузина, — еле слышно попросила я. — Мне дурно. Нельзя ли вернуться домой?
— Ой, ты такая бледная, — перепугалась Сесилия. — А я тут болтаю.
Вернулись мы быстро, Анита встретила меня на крыльце, подбежала к карете, ожидая, пока дворецкий поможет выйти.
— Вы так бледны, миледи, — запричитала служанка. — Эти балы до добра не доведут. Знала я, что нельзя Вам так перенапрягаться.
Анита проводила меня в спальню, помогла раздеться, вернее, раздевала меня сама, потому что к тому времени я уже потеряла сознание.
Дальнейшие события я помнила смутно. Кажется, Анита отпаивала меня отваром, хотя тётушка возражала и предлагала отцу вызвать знаменитого доктора. На что он отвечал, что тогда моя репутация пострадает, ведь никто не захочет взять в жёны больную, если только какой-то шарлатан, чтобы прибрать к рукам приданое.
Как-то пришла в себя глубокой ночью. Анита сидела возле моей постели молилась и без конца повторяла:
— Как жаль, что не приходит тот ангел.
— Зачем? — прошептала я.
— Он бы помог.
— Не хочу жить без него.
— Без кого, миледи?
— Без Лукиана… он… женат…
— Тот незнакомец из поместья, граф Ревон?! — ахнула подруга. Вот в чём причина.
— Не хочу жить без него, — повторила я, вновь впадая в беспамятство.
Дальнейшее происходило словно во сне. Анита теперь поила меня такими горькими настоями, что я отказывалась их пить, но она заставляла, прибегая к помощи отца, который открывал мой рот, нажав одному ему известную точку на шее.
— Так надо, дочка, — приговаривал граф.
Через несколько дней я пришла в себя, только ощущала головокружение и слабость.
Анита улыбнулась, когда я открыла глаза:
— Сейчас бульончику покушаем, — сказала она, присаживаясь на постель с подносом.
Удивительно, но эта девушка из другого мира чувствовала меня так, будто была моей матерью или сестрой.
