До того уставала, будто выполняла тяжёлую работу. Вечерами падала в кровать и тут же засыпала, попадая в объятия своего незнакомца.
Мы были всё там же, на лугу, он катал меня на своём коне, обнимая сзади. Я чувствовала его возбуждение и жаждала более откровенных ласк, но на этом месте постоянно просыпалась — что за жизнь?! Даже во сне не могла быть с любимым!
Тётушка осталась довольна моим преображением и заявила, что теперь очередь Шарлотты заняться обучением дебютантки светским манерам…
Около дома огромный участок с газонами и беседками, чуть дальше фруктовый сад. Это сколько же места занимал особняк?!
В минуты отдыха старалась бывать на свежем воздухе, чаще всего в обществе Аниты.
Вот и сейчас служанка оставила меня одну на удобной лавочке, а сама отправилась за шалью — свежо.
Гулять в саду — одно удовольствие! Конечно, это не большие луга нашего поместья, но дышать легко, аромат роз (сижу возле розария) кружит голову.
Из открытого окна донёсся гневный голос тётушки. Кого это она отчитывает? Любопытство пересилило природную деликатность — на цыпочках подошла ближе к дому.
— Ты должен взять себя в руки, Терренс!
— У меня пропал интерес к жизни.
— Убиваешься по Роберту? Разве ты не в курсе, что он…
— В курсе, — перебивает отец. — Я потерял женщину, которая была отрадой моей души…
— После смерти Констанс прошло столько лет. Мне кажется, ты не очень скорбел после её кончины.
— Не она была любовью всей моей жизни, а Полли…
— Опять ты за своё! Она была твоей любовницей, но стать женой не могла. Разве Присцилла не стала тебе опорой после смерти графини?
— Ты настояла на моей женитьбе на Присцилле.
— Она казалась мне хорошей партией — энергичная, деловая. Разве могла я предположить, что она захочет уморить Маргариту и тебя?! Хорошо, что девочка выздоровела и сообщила о том, что у вас творится.
— Маргарита написала тебе?
— А ты совсем не интересовался здоровьем дочери! Как можно? Только чудо спасло её от смерти.
— Анита всегда была рядом с ней.
— Не хочу ничего слышать про эту девчонку. Если б племянница не просила слёзно взять её с собой — ни за что бы не взяла!
— Ты несправедлива, сестра!
Голоса стихли, я двинулась к скамье, где уже стояла Анита. Она виновато посмотрела на меня. Схватив служанку за руку, побежала в дом через чёрный ход, который Анита же и показала.
В комнате закрыла дверь и спросила, глядя в глаза подруге:
— Ты моя сестра?
