Иван-царевич при этих словах воспрял, а при следующих опять сник.
— Чего стоишь? — обратился царь к сыну. — Довыпендривался? Ты это чудо в царский терем притащил, а я буду теперь ей мамок-нянек искать, чтоб они из нее царевну сделали? Нет уж, голубчик, помечтай! Значит, так. Отведите сию девицу в предназначенные для нее покои. Пусть освоится человек. Лично ты, Ванюша, отвечаешь за то, чтобы дама ни в чем не нуждалась и никуда из терема не делась. На завтра назначен официальный ужин с представителями родовитых и знатных семейств, где я представлю присутствующим девиц, которые свяжут свою судьбу с моими сыновьями священными узами брака. Ты со своей нареченной тоже должен присутствовать, и позаботься о том, чтобы к завтрашнему вечеру у нее имелось имя и пристойная одежда. Пока что будет считаться суженой, а там посмотрим.
Иван тяжело вздохнул, а царь неумолимо продолжал:
— Остальных девиц я озадачил, чтобы вышили мне к завтрему изукрашенный рушник. Интересно все-таки, откуда у них руки растут. Заметь, что от твоей я этого не прошу — достаточно будет, если сможет хотя бы представиться.
Царевич хотел что-то возразить, но государь раздраженно отмахнулся и указал обоим на дверь. У двери уже ждала приставленная к девушке чернавка, которая провела их низким коридором в небольшую светлую комнатку, еще накануне приготовленную для будущей невесты, деловито сняла с Гуши мерки, пообещала принести еды и удалилась. Иван, потоптавшись у дверей и повздыхав, удалился тоже, тягостно размышляя, что завтра ему предстоит как-то растормошить странную девицу и как минимум, постараться научить ее разговаривать. Гуша осталась одна.
Осмотревшись, девушка обнаружила вазу с фруктами, умывальник, постель и лавочку у окна. На лавочке были заботливо уложены пяльцы, ткань, иголки и разноцветные мулине. Девушка пристроилась рядом, прихватив из вазы яблоко, и задумчиво уставилась в окно. Есть хотелось не очень, зато была настоятельная необходимость разобраться в ситуации.
Увидев скачущих к ней вдоль реки людей, Гуша скорее растерялась, чем испугалась. Времени превратиться в лягушку и скрыться в камышах было достаточно, но от неожиданности девушка замешкалась. Все-таки она сломала их стрелу, хоть и ненарочно, и испытывала по этому поводу смутное чувство вины. К счастью, люди агрессии не проявили, обломки у нее забрали и бережно завернули в тряпицу, и настойчиво потребовали следовать вместе с ними. Ехать на коне девушке даже понравилось, хотя у Серого ход был не в пример мягче. Посмотреть вживую на людские избы и терема тоже было любопытно. А вот оказавшись перед недовольным мужиком в золотом венце, Гуша немного струхнула, особенно когда поняла, что отпускать ее на все четыре стороны никто не собирается, и что задержаться в этих расписных палатах ей предлагают на неопределенно долгий срок.
