Ари пришла в себя на рассвете третьего дня.
Все это время я чувствовал себя так, будто из меня вынули душу, а тело оставили блуждать по лесу. Оно охотилось. Готовило. Ело. Поило родниковой водой колдовочку, которая хоть и выглядела уже не такой умирающей, но и приходить в себя не собиралась. Оно ходило или просто сидело, уставившись на неспокойные воды Быстринки. Но жизни в нем было ровно на столько, чтобы не лечь и не умереть.
Я всегда злился на богов, что они сделали меня простым человеком. Не дали того, на что я имел право по крови и рождению. А оказалось…
Они дали мне гораздо больше. И в то же время словно прокляли.
И вот теперь я ждал. Ждал, когда очнется Ари и разрешит мою судьбу.
Для себя я решил, что ни за что в жизни не стану принуждать ее к чему бы то ни было. Отпущу ее. А сам уйду. Куда угодно, лишь бы… и пусть эта мысль была невыносима сама по себе. пусть от одного предположения хотелось спрыгнуть в холодные коварные воды Быстринки, я просто не имел права на нее. Не имел права обрекать ее на жизнь с подобным мне.
А еще… Еще меньше всего на свете хотелось сделать больно женщине, что однажды вдохнула в меня веру в себя. Ту, что звалась колдовкой Кристианой. Как бы ни были жестоки ее слова. Как бы не били, подобно просоленным кнутам. Я был рад, что она появилась в моей жизни.
Сейчас, сидя на берегу реки рядом с бессознательной колдовочкой, больше всего я жалел только о том, что не родился из чрева женщины с глазами цвета расплавленного серебра. И пусть это самые глупые мысли, что посещали когда-либо мою голову, но именно они не давали покоя и напоминали, что я еще жив.
— Пить. — прошептала очнувшаяся Ари.
И пусть голос ее был слаб, а глаза закрыты, радости моей не было предела.
Я напоил ее водой, которую брал из родника, выше по течению, что пах серебром. И… боги и дальше я просто не знал, что делать. Просто селя рядом и ждал, что скажет она. Спросит. Испугается ли меня? Вспомнит ли, что произошло в тот день? Видела ли, как я голыми руками убил вестианцев?
— Выглядишь, словно это тебя из-за грани вернули. — сказала она и улыбнулась.
Выглядело это не очень убедительно, но все же я улыбнулся в ответ.
— Ты… хочешь есть?
— Хочу. Хочу мясной пирог, что продается на Цветочной улице в лавке достопочтенного Нальвиха. — сказала она и, видят боги, сейчас я готов был сорваться с места и бежать до самой столицы, чтобы принести ей его.
— И тэрхи? — почему-то спросил я.
