— Спасибо, что стал ходить ко мне. Когда еще придешь?
Толя ходил к Панасу два раза в неделю, иногда приводил с собой Володю Моруженко. Однажды Володя на потеху всей палате принес ручного зайца, другой раз — ежа. Обитатели палаты менялись: одни выписывались, на их место приходили новые, а Панас все лежал и лежал. Наступила осень. И вдруг из Артемовска приехал доктор: велено взять больного Зорю в районную больницу, туда за ним пришлют медицинскую сестру из области. Так распорядились из Москвы.
Толя проводил своего друга до Артемовска, ему позволили сесть в санитарную машину, и они во весь дух неслись по широкой пыльной дороге…
И вот неожиданно на урок украинского языка в шестой класс пришел заведующий учебной частью вместе с председателем совета дружины Васей Носаковым и сказал, что хочет прочесть письмо, которое пришло на имя школы из одной московской больницы. Это писал Зоря. Он сообщал директору, завучу, всем учителям и ребятам о том, какой хороший парень Толя Цыганенко. Как он за ним, больным, ухаживал, как заботился и скрашивал его одиночество.
Толя слушал, не зная, куда девать глаза. Все, что было так просто и хорошо, все, что он любил вспоминать, — и как Зоря был рад подставке для книг, и как смеялся, увидев Володиного толстого зайца, и как прощался с ним, Толей, в артемовской больнице и повторял: «Не забывай, пиши», — вдруг все это стало нестерпимо вспоминать. Зачем они все это читают? И кому до этого дело?
Все было, как в лучших Толиных мечтах — когда прочитали письмо, председатель совета дружины Вася Носаков сказал:
— Вот как поступают настоящие пионеры! Всем нам надо брать с Толи пример!
И, услышав это, Толя вскочил и бросился к двери.
— Куда ты? — Вася схватил его за руку.
Толя вырвался и с криком:
— А ну вас всех! — выскочил из класса…
— Ладно, — сказал Вася, — берем Толю Цыганенко! А еще, по-моему, надо Толю Погребняка.
— Так ведь если Толю, значит, и Нину. Их водой не разольешь! — ответил Толя Прокопенко.
— Девчонку? — вспыхнул Борис. — Ну, нет!
— Она смелая! — сказал Прокопенко.
Но Борис упорно стоял на своем:
— Все равно нельзя! Не такое это дело, чтоб с девчонками связываться.
— Так что ж выходит? Раз Нинку нельзя, значит, и Тольку нельзя? — испугался Володя Лагер.
